Когда «Шерманы» и «истребители танков» из 4-й танковой дивизии, привлеченные шумом боя, присоединились к этому хаотичному сражению, пехота передала, что в лесу замечены немецкие танки. 134-й пехотный полк утверждал, что его бойцы подбили двадцать семь танков, а по подсчетам других подразделений, общее число подбитых танков превысило полсотни, что было явным преувеличением. И все же 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» понесла большие потери и обвинила в своем провале 5-ю парашютную дивизию. По словам ее командира генерал-майора Хайльмана, «СС пустили слух, будто [его] десантники мирно сидели в подвале дома в деревне Виллер-ла-Бон-О, пили и братались с американцами» {818}. Бригаденфюрер Вильгельм Монке, командир дивизии «Лейбштандарт», хотел отдать под трибунал офицеров 14-го парашютного полка за трусость и, по-видимому, сказал, что «офицера национал-социалистического руководства надо взять и запихать парашютной дивизии в глотку»[59].

Взаимная неприязнь между ваффен-СС и другими формированиями вермахта вышла на новый уровень. Танковые соединения СС требовали приоритета на каждом маршруте, вызывая хаос. «Эти дорожные условия достигли апогея, когда соединения СС прибыли к Бастони, в сектор боевых действий, – писал генерал-майор Кокотт. – Эти подразделения, всегда слишком хвастливые, высокомерные, с полным отсутствием дисциплины, с их хорошо известной жестокостью в сочетании с заметным отсутствием логики, оказывали невероятно разрушительный эффект и повсеместно становились помехой для любых систематических боевых действий» {819}. Ненависть к СС испытывали не только старшие офицеры. Фельдфебель Рёснер из подразделения Кокотта рассказал, как эсэсовцы «вламывались в дома в Люксембурге и громили все, словно вандалы» {820}. Они уничтожили и изображения святых в немецком Айфеле, потому что область была очень католической.

Самым обнадеживающим событием для 3-го корпуса Паттона стало прибытие передовых частей 6-й танковой дивизии, чтобы сменить измотанную 4-ю танковую дивизию. 6-я дивизия, полностью укомплектованная, еще и обладала боевым опытом – редкое сочетание в то время. На некоторых из их «Шерманов» стояла новая 76-мм пушка на базе британской 17-фунтовой пушки, которая наконец-то могла уверенно подбить Mark VI – «Тигр». И хотя одно боевое формирование задержалось на подходе из-за того, что ему пришлось идти по той же дороге, что и 11-й бронетанковой дивизии, другое заняло позицию на юго-востоке периметра обороны близ Неффе и было готово атаковать Варден на следующий день.

На американские войска по ошибке нападали не только истребители-бомбардировщики «Тандерболт» и «Лайтнинг». 31 декабря 3-я армия сообщила, что «бомбардировщики 8-й воздушной армии США, к сожалению, бомбили штаб 4-й бронетанковой дивизии, городок Веккер и часть 4-й пехотной дивизии в Эхтернахе» {821}. Была организована срочная встреча, на которой присутствовали генералы ВВС Джеймс Дулиттл и Карл Спаатс. Главной темой стали случайные бомбардировки «наших собственных войск» и «обстрел наших собственных самолетов нашими же зенитными орудиями». О «случайных бомбардировках» было решено умолчать, чтобы «не поколебать веру войск». Ошибки случались с обеих сторон, но после нескольких инцидентов многие американские войска вернулись к лозунгу из Нормандии «Если летит, умрет», и они часто открывали огонь по любому приближавшемуся самолету – не важно, в пределах или вне зоны досягаемости. Армия также не скрывала своих сомнений относительно завышенных оценок ВВС о количестве уничтоженных ими танков. «Очевидно, что данные ВВС должны быть сильно преувеличены, – отмечали в 12-й группе армий, – в противном случае немцы остались бы без танков, а наша разведка сообщает, что их полно» {822}.

Люфтваффе все еще бомбило Бастонь по ночам. 1 января немецкие военнопленные под охраной расчищали завалы возле центральной площади Бастони, когда один из них наступил на бомбу-бабочку, сброшенную во время предыдущего ночного налета. Она рванула, разнесла ему пах. Он с криком упал на землю. Все это случилось на глазах у бойцов 52-го мотопехотного батальона 9-й бронетанковой дивизии. Один из их офицеров написал позже: «Слышали, как наши солдаты в грузовиках хохотали во все горло» {823}.

На севере, на фронте 1-й армии, Монтгомери уже выдвинул две дивизии, 53-ю Уэльскую и 83-ю пехотную американскую, для поддержки 2-й бронетанковой на западе и 84-й пехотной в окрестностях Марш-ан-Фамена. 51-я Хайлендская дивизия стала резервом 1-й армии. По мере того как прибывали новые подразделения 30-го корпуса Хоррокса, остатки 7-го корпуса Коллинза могли отойти назад для передислокации и готовиться к контрнаступлению, намеченному на 3 января. (На самом деле Монтгомери только что отправил своего любимого командира корпуса домой в принудительный отпуск {824}. Он боялся, что его способность здраво рассуждать нарушилась из-за истощения. Хоррокс внезапно предложил разрешить немцам форсировать Маас, а затем разбить их на поле битвы при Ватерлоо к югу от Брюсселя.) Британская 6-я воздушно-десантная дивизия выдвинулась к востоку от деревни Сель и теперь пыталась рыть оборонительные позиции, но земля промерзла так сильно, что лопаты ее не брали. Поэтому солдаты вбивали в землю полые камуфлетные сваи, а затем заполняли их взрывчаткой и так пробивали отверстия. Вскоре оказалось, что это очень опасная задача – из-за погребенных под снегом теллермин.

По всей территории максимальной глубины проникновения немецких войск собирались голодающие и замерзшие, отставшие от своих подразделений солдаты. Сын фермера пошел присмотреть за лошадьми возле деревни Ишип. По пути он встретил немецкого солдата, который, хромая, ковылял к их дому. Когда он вернулся, тот самый солдат постучался в дверь, указал себе на ноги и сказал: «Капут!» До этого он спал у них в сарае, теперь сел у плиты, положил пистолет и стянул сапоги. Прибыл американский патруль, и немца схватили, прежде чем тот успел дотянуться до своего пистолета. Другие немецкие солдаты прятались в соседних домах и хозяйственных постройках. Один из них отказался выйти из сарая, когда их окружили. Он был одет в американскую форму и боялся, что его застрелят. В конце концов американцы пригрозили, что сожгут сарай, и он все-таки вышел. Его заставили снять американскую форму, а затем увезли на джипе. Жители деревни понятия не имели, что с ним случилось.