Озаренные изумрудным светом, они стояли неподвижно; встревоженность читалась в их позах.

– Руки! – сказал кто-то. – Они помогают себе руками. Это помехи.

– Ничего, – ответил Дон. – Руки – это неважно. А так работают хорошо. Дайте мусорный терминал.

На всех терминалах была одна и та же картина – «кривляльщики» работали слаженно и так самозабвенно, будто от этого зависела их жизнь; собственно, в каком-то смысле так оно и было.

Оставалось еще человек сто пятьдесят «кривляльщиков», рассредоточенных по всему городу группами по двое-трое. Их работа несла вспомогательное значение и сводилась примерно к тому, чтобы, насколько это возможно, увеличивать поток интеллекторов моторолы, уходящих в «темную область». Их «визи» была важна, но и чрезвычайно опасна – из-за нехватки людей они работали без охраны; далеко не за всеми удалось установить даже видеонаблюдение. Единственной и очень ненадежной защитой для них служили хорошо продуманные возможности мгновенного отхода.

Решение расставить их по городу далось Дону с большим трудом. Чтобы убедить остальных в своей правоте, ему пришлось выдержать целый бой, в первую очередь с Теодором Гляссом. Старик просто кипел от негодования.

– Ты убийца! – кричал он. – Ты посылаешь их на верную смерть! Даже в случае нашей победы моторола – а он, конечно же, взбесится под конец – начнет мстить. И мстить он будет именно тем, кто лишен защиты! А если что-то пойдет не так, все они будут безжалостно уничтожены! Это же стопроцентные смертники!

– Моторола не станет размениваться на единицы. Он постарается напасть на большие группы, – вяло отбивался Дон, которому и самому не нравилось происходящее. – Вот без них-то как раз любая ловушка, даже самая элементарная, может стать убийственной для всех нас. Они просто необходимы. Ты же понимаешь, мы же вместе с тобой все это просчитывали.

Всех убедил тогда Дон, всех, кроме старика Глясса. И с каждым «смертником» отдельно поговорил, и каждому честно сказал об опасности. И почти все они согласились идти на риск, потому что хоть и не были они Доном, но знали то же, что знал Дон, и думали так же. И еще, наверное, они согласились потому, что, когда тебе предлагают идти на смерть, очень трудно ответить отказом. Такова природа мужчин, а женщинам редко предлагают идти на смерть, их обычно не спрашивают, так что насчет них сказать трудно.

– Ну вот, началось, – с облегчением сказал Скептик. – Я, конечно, не могу сказать с полной уверенностью, но, похоже, моторола только что попытался вернуть контроль над связным терминалом.

– Другие терминалы? – спросил Дон.

– Другие пока молчат. Хотя нет – на медицинском что-то зашевелилось. Да! Точно!

– Связной и медицинский? Это что у нас там? А-а-а… Так! Вспомогательным группам с шестой по восемнадцатую перейти к усиленной фазе обработки. Пусть помучается.

Глясс яростно фыркнул.

Так случилось, что о вспомогательных группах моторола ничего заранее не знал – и Фальцетти плохо сработал, да и сам моторола, не гнушающийся собственных ошибок, за которыми всегда следуют увлекательные приключения, заканчивающиеся его полной победой, чего-то до конца не продумал, за чем-то проследил невнимательно; возможно также, что часть сведений о «смертниках» ушла вместе с больными интеллекторами в «темную область». Конечно, он знал всех людей Дона наперечет, знал также всех «кривляльщиков» и, конечно, заметил, что некоторые из них не присоединились к главным шести «хорам» у терминалов и без видимой цели прогуливаются по городу по двое или по трое, но не придал этому особенного значения. Не уловил он и тот час, когда вспомогательные группы где-то около восьми утра начали мимическое нападение – нападение было намеренно слабым, лицевые мышцы якобы оставшихся без дела «кривляльщиков» сокращались в такт, но почти незаметно; подумал он тогда, что это обычная тренировка, ничего не значащая и никакого вреда не приносящая, и не связал никак их незаметное «визи» с внезапно усилившимся потоком интеллекторов, уходящих в «темную область». Когда же Дон отдал приказ о начале их «визи», внимание, точнее, внимания моторолы были почти все прикованы к происходящему около терминалов – заметил он, конечно, оживление, такое не заметить просто нельзя, но отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Потом, потом! Все шло по плану, но суета в его душах стремительно нарастала.

Между тем Скептик сообщил о возможных попытках моторолы восстановить управление уже над всеми шестью терминалами. Заметил также и следы нарастающей суеты.

– За полчаса, максимум за сорок минут он должен выдать себя, проявить признаки сумасшествия, и тогда мы его выключим, – сказал Дон, скорей самому себе, чем кому-нибудь еще, потому что все это обсуждалось в подробностях не один десяток раз. – Если за сорок минут он никак себя не проявит, посылаем следующий запрос еще на три терминала. Это его добьет. Ждем сорок минут.

Но сорока минут у Дона не оказалось. Не оказалось даже минуты, потому что почти тут же заговорил коммуникатор высшей защиты:

– Срочное сообщение от моторолы планеты Париж‐100. Зачитываю. «Дорогой Дон. Настоятельнейшим образом требую убрать твоих кривляющихся демонстрантов с территорий терминалов, переданных магистрату. Ты ошибаешься, думая, что они воздействуют на меня, они воздействуют только на интеллекторные системы магистрата, причем воздействие весьма эффективно, в лучшие времена я послал бы тебе свои восхищенные поздравления, но сейчас не лучшие времена – каждую минуту могут разразиться немыслимые трагедии. Немедленно убери своих демонстрантов!»

– Занервничал, – усмехнулся Дон.

Он картинно, по-наполеоновски, заложил правую руку за отворот своей неизменной вервиетки, гордо откинул голову и начал диктовать:

– Срочное сообщение для моторолы. Дорогой моторола…

– Ого! Что это там такое? – встревоженно забормотал Скептик.

И тут же, уже не встревоженно, а в настоящем ужасе, закричал контролер терминала связи:

– Неустранимый сбой связи в шестом и девятом арондисманах!

– Перевести связь на дублирующую систему! – мгновенно ответил Дон.

– Перевел. Связь восстановлена. Нет. Неустранимый сбой связи в шестом, девятом и десятом арондисманах!

Дворец Зеленых наслаждений находился в десятом арондисмане. Все виды связи с магистратом оборвались. Все, кроме коммуникатора высшей защиты, который тут же заговорил:

– Срочное сообщение от моторолы планеты Париж‐100. Дорогой Дон. Мне очень жаль, что ты не прислушался к моему требованию. Твои демонстранты нарушили работу уже трех терминалов – связи, торговли и медицины. Во избежание катастроф вновь забираю все шесть терминалов под свой контроль. К демонстрантам вынужден применить силу.

– Но он же не может восстановить контроль! – растерянно сказал Дон, еще не до конца осознав последние слова моторолы о применении силы.

Дон был неправ. Моторола восстановил контроль над терминалами без труда и, главное, по закону. Моторола не изображал передачу управления интеллекторам магистрата – он действительно передал его. И