— Стой! Сдавайся, вражина! — завопили сзади. И тотчас жегулко ударил мушкет.

— Земные, — прошипела Лой. Глаза ее горели нестерпимымогнем, и вообще она сейчас донельзя напоминала разъяренную кошку. —Догнали-таки…

— Господин Анджей, — Тэль сжала кулачки. — Ну, держись, маг…

— Да ложитесь вы, дуры! — заорал Виктор, потому что пулисвистели теперь уже совсем рядом.

Из мглы у них за спинами одна за другой выныривали фигурыгвардейцев. Ничего не скажешь, вышколены они были неплохо. Палили навскидку, неставя мушкеты на сошки, и довольно метко. Пуля расплющилась о глыбу совсемрядом с головой.

«Вот теперь уже точно хана. Зажали…» Виктору приходилосьдержать одновременно и заклятия Воздушных с Огненными, а при этом еще ивыискивать самого достопочтенного господина Анджея.

Ох, тяжко…

Ага, вот ты где — за спинами рысью бегущих мушкетеровмелькнула знакомая тощая фигура.

А под ногами Виктора земля затряслась.

— И-и-й! — Лой резко взмахнула рукой, крестя перед собойвоздух. Вырвавшийся вперед здоровенный детина — в дуло мушкета уже воткнутбагинет — схватился за перерезанное горло и рухнул мешком под ноги товарищей.

Виктор кожей чувствовал сжимающееся заклятие Анджея, опятьневероятно сложное, путаное, где конец и начало сплетались воедино, мелькалитени каких-то монстров; волнами шли они, коты, медведи, громадные насекомые,исполинские ящерицы; навалилось головокружение. Чувствовалось, что мощь в этомзаклятии поистине огромная; и, если она только получит свободу, скалы сотрут впорошок и Лой, и Тэль, и самого Виктора, так что не поможет даже посвящениеЗемли.

Нет времени на настоящий контрудар, вот-вот лопнет тонкаяскорлупа защиты; Виктор послал свистящее копье Воздуха. Кажется, удачно —Анджея удалось опрокинуть. Его гвардейцы явно потеряли охоту лезть впереднапролом, особенно после того, как Лой прикончила еще двоих.

— Бежим! — крикнула Тэль. Пошатываясь, Виктор двинулсяследом. Поток селя проложил новую дорогу — словно громадный зверь провелязыком.

Бежать вниз, под гору, было легко. Правее Огненные иВоздушные все еще боролись с чудищем Ветра, Воды и Земли, сотворенным Виктором.Там ревело пламя, завывал вихрь; Тэль явно решила воспользоваться моментом. Заспиной вновь бабахнули выстрелы; хорошо, что посланный Виктором вихрь засыпалмушкетерам глаза песком и сбил прицелы.

…Наверное, это был последний натиск, натиск отчаяния. Ониуже понимали, что с Убийцей не совладать, — но признаться в этом боялись дажесебе. И этот удар Воздушных, нацеленный куда лучше первых, едва не достиг цели.

Виктора сшибло с ног и поволокло по земле. Ему показалось,он слышит, как трещат ребра, а тупой наконечник палаческого копья начинаетввинчиваться прямо в сердце.

Нет!

Это крикнула Тэль, или это он сам хрипит от боли, катаясь вагонии?

Стереть их с лица земли!

Кажется, в этот миг он совсем перестал думать о себе. Почтиослепнув от боли, потянулся к врагам всеми оставшимися силами. Воздух, Земля,Вода — сплелись воедино.

Перед невидящими глазами предстал аккуратный домик, как взамедленном кино, разваливающийся на части. Вверх рванулись фонтаны земли,словно там один за другим рвались тяжелые снаряды.

На миг показавшиеся фигуры мальчика, полной женщины и трехмужчин исчезли в неистовом вихре.

И боль поспешно отступила.

Виктор, Лой и Тэль уже выбрались на самый берег, оставив поправую руку окраины городка, когда из-за угла выступила тонкая фигурка, сголовы до ног закутанная в алый плащ клана Огненных.

— Проклятие! — захрипела Лой.

Девушка стояла, не пытаясь атаковать. Просто во все глазасмотрела на Виктора. А у него совсем не осталось сил. И главное — злости.

— Сейчас… — Лой тяжело шагнула навстречу Огненной. — Этапаршивка была в засаде Ритора… сейчас я ее…

Тонкая рука Огненной нацелилась Виктору прямо в грудь. А онстоял, глупо хлопая глазами, не в силах пошевелиться, хотя бы броситься наземлю, залечь…

С пальцев девушки потекло пламя. Гудящее, яростное,испепеляющее; рыжая волна ударила Виктора в грудь, но — не опрокинула и даже необожгла. Сквозь безумную пляску рыжих языков проступило лицо Огненной. Глазасмотрели на Виктора… с ненавистью? Ужасом? Или… восторгом? Преклонением передсилой? Губы ее шевелились — беззвучно, слов Виктор понять не мог. Огоньвтягивался, вползал внутрь него, укладывался там, словно зверь в логове,готовый в любой момент вырваться наружу.

Сила мягко вздохнула. Теперь она была полна. Четыре стихиислились в равновесии, и Виктор чувствовал — тело становится неправдоподобнолегким, уходят усталость и боль, зрение проясняется, и кажется — за спинойразворачиваются крылья, готовые поднять его в небо, набухшее, набрякшеемолниями небо, что вот-вот прольется ослепительным дождем пополам с громом ивспышками…

А потом этот поток пламени внезапно прервался. Лой Иверповалила девушку-мага на камни. Взмах руки — нет, уже не руки, когтистой лапы —из четырех страшных ран на груди девушки выплеснулась кровь. Лой с неженскойсилой отшвырнула обмякшее тело.

Крик Виктора «нет!» опоздал.

А Тэль уже возилась на берегу моря, и ее призыв: «Сюда! Комне!» властно рванул Виктора обратно от несчастной жертвы. Он обернулся — ровнокатил прибой, и не было ему дела до бушующей здесь, на побережье, бури. И прямопосреди кипящих волн Тэль сейчас открывала Дверь.

* * *

Ритор никогда и помыслить не мог, что Убийце подчиняютсятакие силы. Было отчего впасть в отчаяние. Ни одно заклятие не могло прорватьсясквозь неожиданно отвердевшую защиту. И даже достать тех, кто был сейчас сУбийцей.

В городке царил полный хаос. Убийца бил насмерть,безжалостно и беспощадно. Ритор чувствовал обжигающую ненависть там, впереди,ненависть, ставшую Силой.

Яростные вихри валили вековые платаны и кипарисы. Градударов обрушился на защиту Ритора, и силы добрых пяти десятков волшебниковВоздуха почти целиком уходили на то, чтобы остановить это неистовое вторжение.

Обезумевший ветер срывал крыши, и черепица взмывала вверхпричудливыми рыжими веерами. Рушились стропила, оседали стены, трескалисьфундаменты, под которыми внезапно просела вышедшая из-под власти защитных чарЗемля. Ритор чувствовал Анджея — недавнего врага, но сейчас маг Воздуха готовбыл принять помощь даже от Прирожденных.

Убийца сам не ведал пределов своей Силы.

Ритор слышал ужасные крики погребенных заживо, плач детей,мольбы о помощи — и ничего не мог сделать. На каждый его удар Убийца отвечалдесятком.