ничего не понимали, ошарашенно следя за происходящим. Дан и сам сбавил пыл, отступив.

Гесцил зацокал языком.

— Плохо, очень, — с укором сказал он Дану. — Примум, ты мог хотя бы подождать, пока мы выйдем с нейтральной территории. За попытку убить дэлара тебя бы никто не осудил, наоборот, с почестями бы похоронили после кончины, следующей за таким отважным, но все же безрассудным поступком со стороны протектора. Но здесь, на месте примирения, заключали пакты перед лицом Вселенной…

Дан напряженно смотрел на него, ожидая продолжения, но вместо Гесцила заговорил Ранорий, как только Лэстрада убрала оружие и встала рядом со своим Мастером:

— Ты оскорбил меня на священной территории, приземленный, — властно рокотал он. Под ногами его расползалась квинтэссенция черных шипастых лоз, изгибающихся острыми углами. — Неуважительно отнесся, атаковал, пытался убить. Что за такое полагается, Паладин Света?

— Казнь. Но я верю, что в твоей черной душе сохранились крохи сострадания, а потому ты выберешь поединок.

Ранорий провел ладонями по воздуху, создавая короткое золотое копье, одинаково острое с каждой стороны и оплетенное лозами.

— О, это не сострадание. Я заберу твою душу и ненависть, протектор. И никогда о них не забуду в награду за твою безрассудную отвагу. Буду единственным, кто останется помнить. Я пронесу их в себе до самого конца.

Дан продолжал дрожать, но не от страха. Я чувствовал ярость: жгучую и пробирающую, как солнечное пламя.

Он был готов, целиком и полностью.

Глава XXXIII

Жизнь в тени черных ворот

Фри едва успела отбежать на достаточное расстояние от друзей, прежде чем пузырь энергии, разрывавший ее изнутри, лопнул. Ноги ее дрогнули, а деревья, что лезли в окна случайного коридора, вдруг принялись яростно расти.

— Ох, нет, пожалуйста! — на грани от того, чтобы расплакаться, взмолилась она, протягивая к ним руки.

Казалось, от этого их рост лишь усилился, пол под ногами хрустнул, из него начали вырываться корни. Фри глядела на все это с немым ужасом, а после обернулась на громкий треск: ствол дерева проломил кусок стены, и тяжелые камни посыпались на пол.

Фри охнула и рефлекторно подалась к ним, сжав кулаки. И тогда падение замедлилось. Сердце девушки остановилось, она в оцепенении переводила взгляд с рук на булыжники, как те падают словно через жидкую смолу. Она не понимала, что делает, но изо всех сил пыталась сохранить свое состояние, лишь бы камни приземлились как можно тише. Когда последний булыжник глухо стукнулся об пол, Фри шумно выдохнула, ощущая сердечную дробь в горле. Из глаз скользнули слезы. Сразу после этого пол под камнями стал покрываться сажей, точно они были раскаленными. Протекторша взволнованно оглянулась, надеясь, что никто не сбежится на шум, и бросилась дальше по коридору, одному из множества пересекавших Дом Терры.

Все они могли вести лишь в одно место.

Когда закончился камень и начался лес, Фри запрокинула голову к непостижимо далекой верхушке дерева. Ее скрывали размашистые ветви, с которых звезды стекали, будто дождевые капли. Они скользили вниз и растворялись в свободном полете. Прямо перед Фри вытянулся необъятный ствол Древа Мироздания. Его окружали редкие деревья, где-то местами под наросшим мхом виднелся каменный пол. Природа словно отторгала Дом Терры, доминировала над всем рукотворным. Все светилось и искрило, било ярой жизненной силой, Фри чувствовала ее каждой клеткой тела. Она шла сквозь высокую серебряную траву, от которой откалывался свет и бабочками улетал в небо.

У самого основания Древа, над его могучими корнями, ярко сияла фиолетовая впадина. От ее света кожу покалывало даже на столь почтительном расстоянии, а в воздухе пахло чистой заряженной энергией. Кордо Космо на магнификуме, или Сердце Мира на привычном. То, что до сих пор питало Землю, позволяя людям не просто жить, а существовать в относительном спокойствии, не замечая космической бойни. Оно создало все условия для жизни на планете, оно связало воедино правильные элементы, будто программа запустило все нужные процессы и поддерживало их как миллионы лет назад, так и до сего момента. Его свет трещинами впивался в Древо, испещрял его и бился как самое настоящее сердце. Фри была готова поклясться, что слышала глухой, пробирающий стук.

Она подошла как можно ближе, завороженная этим безусловно красивым маленьким ядерным реактором. Выждав пару секунд, словно спрашивая у него разрешения, Фри стала обходить ствол по кругу. Настил был установлен над исполинскими корнями, так что пройти они не мешали. Девушка по опыту Лунного Дома знала, что Центрум хранилища должен находиться в самом приметном и значимом месте. И раз здесь же росло и Древо, которое, как думалось Фри, она бы не обошла и за полчаса, Центрум был просто обязан находиться неподалеку.

И пока она усердно вглядывалась в тщетной попытке увидеть хоть что-то похожее на сияющий пруд, нога зацепилась за корень мелкого дерева, и Фри с руганью полетела вперед. Когда покрытые мхом тонкие отростки корней проломились и внизу осталась пустота, протекторша даже испугалась. Провал оказался неглубоким, Фри кубарем прокатилась метр и уперлась лицом во влажную почву.

— Твою ж… — прошипела она, потирая ушибленное плечо и оглядываясь.

В полу был спуск, прямо меж двух корней — совсем узкий проем. Похоже, сюда так давно никто не приходил, что он даже зарос. Фри смотрела на зияющую черную дыру — целую пещеру, уходящую куда-то вглубь Древа. Оттуда надувало прохладным ветром.

Фри была готова поклясться, что шла в темноту уже минут десять и ничего не менялось. Фонарь-солнце освещал унылое круглое пространство из сплетенных ветвей, а светящийся проход за спиной уже был почти не виден. Фри боялась, только дурак бы оставался спокоен. Ей даже приходило на ум, что ее силы могли вновь пробудиться когда не надо, создать взрыв и Древо бы просто обрушилось на нее, раздавив в мясную кашу. А потом и вся планета завянет, и люди не смогут выжить. Фри с ужасом представляла себе апокалиптичные картины, где все превращается в один большой атомный гриб из-за ее случайного чиха. Стиснув челюсти и замотав головой, протекторша отогнала страшные мысли.

«Решаем проблемы по одной, решаем по одной», — повторяла она про себя.

Фри так крепко зажмурилась в попытке успокоиться, что вскрикнула, когда не нашла под ногой опоры. Лишь чудом ей удалось ухватиться рукой за корень и устоять на обрыве.

Окинув огромный зал глазами, Фри только и смогла, что удивленно вздохнуть.

Все по-прежнему тонуло в темноте, но теперь то тут, то там горели синие наросты света. Особенно под куполообразным потолком, как и с ветвей на поверхности, с него скользили