нескольких грузовиков. Соответственно, я приказал открывать огонь за линией фронта исключительно для самообороны и только в том в случае, если никак не получится ускользнуть.

В Модуньо мы оставили позади итальянские позиции и двинулись вперед по дороге на Битетто, в 15 километрах от Бари. Уже привычная толпа встретила нас там и зажала на центральной площади. Отыскав среди ликующего народа человека, который выглядел трезвее остальных, я поинтересовался, знает ли он что-нибудь о расположении немецких войск.

– Конечно! Прямо сейчас в нашей деревне стоят два немецких броневика, – ответил он и расхохотался.

Не знаю, что развеселило этого олуха. В плотно обступившей нас толпе было немало женщин и детей, и, если бы дело дошло до стрельбы…

Броневики мы обнаружили на южной окраине деревни и погнали их в сторону Альтамуры. Как только дорога расширилась, я развернул наши джипы широким фронтом, чтобы у каждого из десяти пулеметов появился сектор обстрела, и мы ударили из всех стволов. Один из броневиков остановился, а второму я дал уйти. Нас вполне устраивало, что среди немцев пойдут слухи о значительных британских силах в Бари.

Мы развернулись обратно в сторону Битетто и по проселочной дороге объехали деревню с востока. В течение двух часов мы колесили по лабиринту кривых переулков среди высоких каменных изгородей, оберегавших оливковые рощи от воров. Карта тут оказалась совершенно бесполезной, но наконец мы незамеченными выехали куда я и предполагал – к подножию бесплодного плато Мурге. Размерами примерно пятнадцать на шестьдесят километров, оно протянулось вдоль Адриатики, отделяя прибрежные равнины от долины, по которой проходила дорога Гравина – Фоджа. Плато возвышалось над морем на четыреста пятьдесят метров, а его скалистая неровная поверхность, застроенная каменными изгородями для овец, считалась непреодолимой для колесного транспорта. Но, как я и рассчитывал, на наших джипах мы проехали там без особого труда. Таким образом мы незамеченными подобрались к немецкой дороге. Оливковые рощи и скалы Мурге оказались отличным черным ходом на вражескую территорию.

Я стоял на обрыве плато, в трехстах метрах внизу по широкой долине вилась дорога, на дальней стороне которой виднелись холмы, к которым мы стремились. Практически напротив меня находилась горная деревушка Поджио-Орсини, которую, судя по виду в бинокль, заняли военные. Долину между холмами и дорогой покрывала темно-зеленая растительность, подозрительно напоминавшая болото, попасть в которое очень не хотелось. В полутора километрах вниз по дороге в сторону Гравины виднелась едва заметная колея, уходившая от предполагаемого болота к холмам. Ее я решил испробовать, когда стемнеет. Опасность исходила из Поджио-Орсини на косогоре с другой стороны долины, Гравины в 15 километрах вниз по дороге слева от нас, Спинаццолы в 15 километрах справа от нас и, конечно, от самой дороги, на которой в любой момент мог появиться немецкий патруль. Я собрал своих бойцов с их картами, обрисовал ситуацию и разъяснил свой план, а потом попарно отправил их на наблюдательные посты вдоль обрыва, чтобы они хорошенько рассмотрели местность в бинокли.

Когда стемнело, мы спустились по очень крутому оврагу, вырулили на шоссе и двинулись к нашему повороту. Звезды давали мало света, и мы медленно ползли, прижимаясь к обочине и не включая фары. Следивший за спидометром Кэмерон отчитался, что мы проехали два километра, и через секунду из темноты проступил столб линии электропередачи, который я еще на вершине Мурге выбрал в качестве ориентира. Значит, поворот мы пропустили, он остался в паре сотен метров позади. Я остановился и, предупредив следующий джип, начал разворачиваться. Ровно посередине узкой дороги я разглядел темный силуэт грузовика, приближающегося к нам со стороны Гравины. Резко крутанув руль вправо, я медленно поехал в изначальном направлении. Времени, чтобы подать сигнал остальным, уже не оставалось, и несколько секунд я переживал, понял ли отряд мой маневр, последуют ли все тихо за мной или продолжат разворот, пока на них не выскочит немецкий грузовик. Наконец Кэмерон сообщил, что джипы следуют за нами и всё в порядке. Двадцать восемь немецких пятитонников, подобно призракам, проплыли мимо. Их водители полностью сосредоточились на темной дороге и не заметили нас, а бойцам хватило ума не открывать огонь. Стычка вполне могла бы закончиться в нашу пользу, но она поставила бы крест на плане проникнуть на вражескую территорию и собрать необходимые данные, поскольку к утру поднялся бы шум и пришлось бы спешно убираться прочь.

Когда колонна проехала мимо и скрылась из виду, мы, оставаясь незамеченными, развернулись, нашли боковую дорогу и свернули на нее. У меня в джипе сзади ехал новобранец PPA по фамилии Лайлз – его я взял на операцию, чтобы он кое-чему научился и познакомился с нашими методами работы. Теперь Лайлз уже считал себя экспертом во всех видах военной техники. Через некоторое время он сказал:

– Мне показалось, это были немецкие пятитонники.

– Именно так, Лайлз, ты абсолютно прав.

– Неужели мы захватили так много грузовиков?

– Ничего мы не захватили. Это была немецкая колонна. Я же говорил, что эту дорогу контролируют немцы. Мы на ключевой линии коммуникаций противника.

Лайлз тяжело вздохнул, переваривая новую информацию. А я получил урок: нужно обладать поистине бесконечным запасом терпения, чтобы каждый боец в отряде услышал, что ему говорят. Оказалось, что некоторые из новобранцев привыкли быть «ведомыми» и просто плыть по течению, рассчитывая, что, когда придет время, им дадут точные указания, как действовать: армия слишком хорошо приучила их к беспрекословной дисциплине, и нам предстояло пробудить в них самостоятельность. Кстати, Лайлз «ведомым» вскоре быть перестал.

Дорога привела нас к заброшенной ферме и растворилась в траве. Тут же два наших джипа увязли в трясине. Пока мы их вытягивали, Сандерс сходил на разведку и, вернувшись, сообщил, что нашел надежный маршрут с другой стороны незаметного ручья. Мы поднялись на вершину и выехали на проселок, а потом на дорогу побольше, которую я отыскал на карте. Оставив Поджио-Орсини на безопасном расстоянии справа, мы устремились вглубь холмов, петляя вверх-вниз по извилистым тропам. В два часа пополуночи мы переправились через речку, по-видимому Базентелло, и остановились на привал. Судя по карте, мы оказались в самом центре группы холмов, вдали от ключевых дорог. До утра делать было нечего, поэтому, отыскав в темноте достаточно просторную лощину, чтобы спрятать наши джипы, мы заехали туда, оставили в карауле двух человек, условившись сменяться каждый час, и улеглись спать.

В пять утра меня разбудили, настала моя очередь заступать на дежурство. В ожидании рассвета я устроился с биноклем под деревом. Итак, мне удалось незамеченным пробраться на вражескую территорию – наступающий день покажет, выйдет