– Да-да, это правда, – продолжала Стелла. Несмотряни на что, она не утратила присутствия духа. – Я уже говорила полиции, чтозатащила его в одно ужасное местечко. Он мне понравился. Очень понравился. Япросила его не приближаться к нашему семейству. Просила! У него в головебродили какие-то странные идеи. Но он же ничего не знал. Я уговаривала егоуехать. Может быть, он все-таки именно это и сделал? Во всяком случае, я такподумала – решила, что он меня послушался и уехал.

Лангтри объяснил Стелле, что Таунсенд был его коллегой поработе, что они знали друг друга много лет, и умолял ее помочь выяснить, чтопроизошло на самом деле.

– Коллега? – удивилась Стелла. – Так, значит,вы тоже из этой компании?

– Да, если вы имеете в виду Таламаску…

– Ш-ш-ш-ш, тише, послушайте, что я вам скажу. Кем бы выни были, двери этого дома для вас открыты. Но лучше, если вы придете сюдазавтра вечером. Я организую вечеринку. И вам будет несложно… ну, скажем так,смешаться с остальными гостями. А если кто-либо спросит, кто вы такой и что выздесь делаете, – хотя я в этом очень сомневаюсь, – то достаточносказать, что вас пригласила Стелла и что вам нужно со мной поговорить. Толькоради всего святого заклинаю вас даже не заикаться о Таунсенде и не упоминатьназвание этой вашей… как ее?., ну, вы меня понимаете…

– Таламаски…

– Да. А теперь слушайте. Там будут сотни людей – отаристократов до бедняков. Будьте осмотрительны. Когда подойдете ко мне сприветственным поцелуем, просто шепните свое имя. Кстати, как вас зовут?

– Лангтри. Артур Лангтри.

– Гм-м… Что ж, хорошо. Запомнить нетрудно. Еще разпрошу вас соблюдать осторожность. А сейчас мне пора. Обещайте мне, что придете.Вы просто обязаны прийти.

Лангтри заверил ее, что придет непременно, что бы нислучилось. А в завершение разговора спросил, помнит ли она фотографию, наобороте которой написала: «Таламаске с любовью. Стелла. P. S. Другие тоженаблюдают».

– Ну конечно помню, – ответила Стелла. –Послушайте, сейчас я не могу об этом говорить. Эти слова написаны мноюмного-много лет назад. Когда еще была жива мама. Вы даже представить себе неможете, в каком трудном положении я сейчас нахожусь. В худшую переделку мнепопадать не приходилось. И поверьте, я действительно не знаю, что случилось соСтюартом. Пожалуйста, приходите завтра вечером.

– Обязательно, – снова заверил ее Лангтри, пытаясьпонять, не заманивают ли его таким образом в ловушку. – Однако я не совсемпонимаю, к чему столько предосторожностей, какова причина…

– Послушайте, дорогой мой, – Стелла понизила голоспочти до шепота, – все это очень мило – эта ваша организация, вашабиблиотека и все эти ваши потрясающие исследования сверхъестественного… Но небудьте глупцом. Мы не имеем ничего общего со спиритическими сеансами, медиумами,покойными родственниками, советующими перелистать страницы Библии в поискахдокумента на право владения домом на Восьмой улице, и тому подобными штучками.Что же касается колдовства, так это и вовсе такая ерунда, что можно умереть сосмеху. И кстати, в нашем роду нет шотландских предков. У нас исключительнофранцузские корни. А история с покупкой шотландского замка во время поездки вЕвропу не более чем выдумка моего дяди Джулиена. Так что, прошу вас, забудьте,выкиньте всю эту ерунду из головы. Однако есть вещи, о которых я могу вамкое-что рассказать. В них-то и дело. Знаете что? Приезжайте пораньше, часовпримерно в восемь. Только учтите, вы ни в коем случае не должны оказатьсяпервым гостем. А теперь извините, но мне действительно пора. Поверьте, все так ужасноскладывается… Вы даже вообразить не можете, до какой степени ужасно. Скажуоткровенно, я не виновата, что родилась в такой сумасшедшей семейке. Правда. Яникого об этом не просила. У меня три сотни приглашенных на завтрашний вечергостей – и ни единого друга во всем мире.

Стелла повесила трубку.

Лангтри, застенографировавший весь их разговор, быстрорасшифровал записи в нескольких экземплярах под копирку и поспешил послать однуиз копий в Лондон. Он сам пошел на почту, чтобы отправить пакет, потому что недоверял служащим отеля.

Затем он взял напрокат фрак и накрахмаленную белую рубашкудля предстоящего вечера у Стеллы.

«Я в полной растерянности, – писал Лангтри. – Дотого я был совершенно уверен, что Стелла замешана в деле исчезновения нашегобедного Стюарта, что именно она решила от него избавиться. А теперь, откровенноговоря, не знаю, что и думать. Уверен, она мне не лгала. Но почему она такнапугана? Полагаю, личная встреча со Стеллой поможет мне правильно оценитьобстановку и сделать более обоснованные выводы».

Чуть позже в тот же день он позвонил Ирвину Дандричу, нашемуплатному осведомителю, и пригласил его на ужин в один из шикарных ресторановФранцузского квартала, расположенный неподалеку от отеля.

Хотя Дандрич не мог сообщить никаких сведений, касающихсяисчезновения Таунсенда, он с радостью принял приглашение и в течение всегоужина без умолку пересказывал сплетни о Стелле. По общему мнению, она в самомпрямом смысле слова «прожигает свою жизнь».

– Посудите сами: ну можно ли каждый день выпивать побутылке французского коньяка и при этом надеяться жить вечно? –разглагольствовал Дандрич, всем своим видом демонстрируя пренебрежительноеотношение к предмету разговора, хотя в глубине души явно получал от негонаслаждение. – Не говоря уже о скандальной истории с Пирсом. Ужасно!Молодому человеку едва ли исполнилось восемнадцать! Кроме того, это простоглупо со стороны Стеллы. Ведь Кортланд всегда был ее самым преданным и надежнымсоюзником в борьбе против Карлотты. А она вдруг безумно влюбилась и соблазнилаего любимого сына. Полагаю, Баркли и Гарланд тоже не в восторге от этого. А ужкак переживает Лайонел, одному только Богу известно. Лайонел маньяк и однолюб.И его мания, конечно же, носит имя Стелла.

Лангтри поинтересовался, собирается ли Дандрич на прием кСтелле.

– Ни за что на свете не пропущу, – ответилтот. – Уверен, без грандиозного скандала там не обойдется. Стеллакатегорически запретила Карлотте в такие вечера уводить из дома Анту. Карлоттапросто кипит от гнева и грозится вызвать полицию, если поведение гостей выйдетза рамки приличия.

– Расскажите поподробнее, что представляет собойКарлотта, – попросил Лангтри.