Было только десять минут девятого, и я решил, что у меня ещеесть время, чтобы как следует осмотреться, прежде чем подойти к Стелле. К томуже эта женщина поразила меня настолько, что я чувствовал себя перед нейсовершенно безоружным. Зиявшее прежде огромное белое пятно пересталосуществовать. Моя уверенность в том, что она не могла причинить Стюарту дажемалейший вред, стала абсолютной. А потому я продолжил свой путь к выходу иззала, где оркестр заиграл с новой силой. Однако даже сквозь его яростный грохотдо меня еще долго доносился мелодичный смех.

Надо отметить, что в этом доме на редкость просторный идлинный холл и удивительно длинная и прямая лестница – ступеней, наверное,тридцать.– (Уточним сразу: двадцать семь.) – На площадке утопавшего вотьме второго этажа никого не было. Все проходили мимо ведущего туда лестничногомарша и устремлялись в конец холла, к ярко освещенной гостиной.

Я хотел было последовать общему примеру, но едва достиглестницы и коснулся балясины перил, как мое внимание привлекла какая-то фигура,стоявшая на самой верхней ступеньке. И я вдруг увидел, что это Стюарт.Потрясенный, я едва не окликнул его по имени. Однако в следующий моментосознал, что происходит нечто странное.

Поймите меня правильно: на первый взгляд он казалсясовершенно реальным; это впечатление усиливал и падавший на него снизу свет.Однако меня насторожило выражение его лица – оно было очень странным: такоелицо не могло принадлежать реальному человеку из плоти и крови. Он смотрелпрямо на меня и явно узнал, однако в его взгляде не было и намека на радость отвстречи – напротив, он выражал лишь бесконечную печаль, усталость и невыносимоестрадание.

Мне показалось, что он специально задержался там намгновение, дабы убедиться в том, что я увидел и узнал его, а затем горестнокачнул головой, словно запрещая мне приближаться. Я буквально застыл на месте,едва ли замечая, как десятки проходящих мимо людей толкают меня со всех сторон,и словно сквозь вату слыша гул голосов. Однако он вновь сделал тот жезапрещающий жест, а потом медленно поднял руку и махнул ею, явно приказывая мнеуйти.

Однако я по-прежнему стоял, не смея пошевелиться. Как ивсегда в подобных ситуациях, я оставался совершенно спокойным, мобилизовав всесилы, дабы не потерять самообладания, стараясь сконцентрировать внимание нацарящих вокруг суете, шуме, грохоте музыки, и в то же время тщательно запоминалвсе детали возникшего передо мной видения. Одежда на Стюарте была грязна и вомногих местах разорвана. На правой стороне лица темнел не то кровоподтек, не точто-то еще.

С трудом заставив себя наконец обойти угол лестницы, я началмедленно подниматься по ступеням. И в тот же момент призрак словно очнулся отапатии и вновь отрицательно помотал головой, одновременно подавая мне рукойзнак немедленно уйти.

– Стюарт, – прошептал я, продолжая свой путьнаверх и не сводя с него глаз. – Пожалуйста, друг мой, поговорите со мной,если можете.

В ответ он продолжал лишь молча смотреть прямо на меня.Теперь я отчетливо видел застывшее на его лице выражение беспредельного страха,заметил, что он с ног до головы покрыт слоем пыли, и даже сумел различить нателе следы начавшегося разложения. Более того, я почувствовал исходящий от негозапах тлена. И вот неизбежное случилось: видение начало тускнеть.

– Стюарт! – в отчаянии взывал я к нему.

Напрасно! Призрачная фигура постепенно темнела ирастворялась в воздухе. И вдруг сквозь нее и явно ее не видя навстречу мневышла женщина потрясающей красоты. Одетая в персикового цвета шелковое платье,сверкая драгоценностями, она быстро сбежала по ступеням и проскользнула мимо,окутав меня сладковатым ароматом каких-то духов.

Стюарт исчез. А с ним вместе испарился и запах тлена.Женщина, слегка задев меня на ходу, пробормотала какие-то извинения и что-токрикнула тем, кто находился в зале первого этажа. А потом вновь обернулась вмою сторону.

Я продолжал стоять как вкопанный, не обращая на нее никакоговнимания и тупо уставясь в темноту, где не осталось ничего, кроме пустоты иигры теней, пока не почувствовал на своем запястье женские пальцы.

– Все собрались там, внизу. – Женщина слегкаподтолкнула меня в нужном направлении.

– Я ищу туалет. – Ничего другого в тот момент вголову мне не пришло.

– Это тоже внизу, голубчик, – сказала она. –За библиотекой. Нужно зайти за лестницу. Пойдем, я тебе покажу.

Словно во сне, я последовал за ней. Мы обошли лестницу и вконце концов оказались в просторном, но тускло освещенном помещении северногокрыла дома. Высокие – от пола до потолка – стеллажи с книгами и обитая темнойкожей мебель свидетельствовали о том, что это библиотека. В дальнем конце,возле кроваво-красной портьеры горела одна-единственная лампа. Ее светотражался в большом, потемневшем от времени зеркале, висевшем над мраморнымкамином, и создавалось впечатление, что мы попали в некое необычное святилище.

– Тебе туда, – указала она на запертую дверь и тутже исчезла.

Только тогда я обратил внимание на парочку, обнимавшуюся наодном из кожаных диванов. Они торопливо вскочили и вышли. Казалось, всеобщеевеселье, царившее в доме, никоим образом не затрагивало эту комнату, гдевластвовала тишина и повсюду лежал толстый слой пыли. В воздухе витал запахстарой бумаги и кожи. Оставшись в одиночестве, я неожиданно почувствовалневероятное облегчение.

Я тяжело опустился в большое кресло с подголовником, лицом ккамину и спиной к двери в холл, по которому непрерывным потоком двигались люди.Я видел их отражение в старинном зеркале и радовался, что хотя бы на время смогоказаться в стороне от суеты. Только бы еще какой-нибудь парочке влюбленных невздумалось искать здесь уединенного убежища.

Почувствовав, что лицо мое влажно от пота, я промокнул егоносовым платком и попытался как можно более подробно припомнить все деталиувиденного.

Не секрет, что у нас существует целый ряд теорий, касающихсяпризраков и, в частности, того, почему они появляются в том или ином обличье,почему поступают так или иначе. Мои собственные теории и выводы зачастую вкорне отличаются от остальных. И теперь, сидя в этом кресле, я был совершенноуверен в одном: Стюарт предстал передо мной именно в таком виде –полуразложившимся, в порванной одежде – только потому, что его останкинаходятся в этом самом доме. И в то же время он умолял меня как можно скорееуйти отсюда. Он предупреждал меня об опасности.