Обращено его предостережение к Таламаске в целом или толькоко мне – Артуру Лангтри? Размышляя над этой загадкой, я чувствовал, какпостепенно мой пульс возвращается к нормальному, и одновременно ощущал – каквсегда после такого рода встреч – приток адреналина в крови и страстную жаждувыяснить все до конца, сделать явным то, что скрывалось за слабым свечениемсверхъестественного существа, которое возникло перед моими глазами всего лишьна несколько мгновений.

Конечно же, меня переполняло глубочайшее и искреннее горе, ав душе бушевала свирепая ярость против тех, кто осмелился лишить Стюарта жизни.

Что следует предпринять? Пожалуй, этот вопрос был на тотмомент самым главным. Естественно, поговорить со Стеллой. Но, прежде чем явстречусь с ней, необходимо провести дальнейшее обследование дома. В какой меремне удастся это сделать? И как быть с предостережением Стюарта? Иными словами,какова степень опасности и к чему мне готовиться?

Так я сидел, погруженный в размышления, краем глаза следя взеркале за происходящим в холле, где в вихре удовольствий и развлеченийпо-прежнему сновали десятки, если не сотни, людей. И вдруг до меня дошло, что внепосредственной близости от меня что-то радикальным образом изменилось.

Медленно подняв взгляд, я увидел в зеркале чье-то отражение– высокого роста фигуру. Вздрогнув от неожиданности, я резко обернулся. Никого.Однако отражение в потемневшем и помутневшем стекле не исчезло.

Из призрачного мира Зазеркалья на меня внимательно смотрелмужчина. По мере того как я вглядывался в него, чувствуя, как вскипает в кровиадреналин и обостряются все ощущения, образ незнакомца проступал всеявственнее. Теперь я мог отчетливо видеть, что это бледный как смерть молодойчеловек с темно-карими глазами, взгляд которых, исполненный гнева и угрозы, былобращен прямо на меня.

Наконец образ проступил в полную силу. И показался мне такимреальным, живым, как будто действительно принадлежал обыкновенному смертномучеловеку, которому вздумалось спрятаться в расположенной за зеркалом нише, апотом вынуть стекло и наблюдать за мной сквозь пустую раму.

За все долгие годы службы в Таламаске никогда еще мне неприходилось сталкиваться с призраком, способным столь отчетливо проявиться. Навид мужчине можно было дать лет тридцать. Чистое, без изъяна лицо с румянцем нащеках и голубоватыми тенями под глазами, мягкие линии красиво очерченного, чутьярковатого рта… Мне были видны даже микроскопически тонкие черточки на губах иследы от недавней щетины на гладко выбритом подбородке. Покрой одежды в целомна редкость старомодный, и это впечатление еще более усиливали белоснежныйстоячий воротник сорочки и нарядный шелковый галстук. Волнистые волосы лежали внекотором беспорядке, как будто он только что провел по ним рукой и слегкавзъерошил.

И тем не менее картина в целом выглядела поистине ужасающе,ибо передо мной было не человеческое существо и не отражение в зеркале илинарисованный художником портрет. Это было нечто гораздо более удивительное и,несмотря на свое безмолвие, живое.

Карие глаза пылали ненавистью. Поймав на себе мой взгляд,мужчина гневно скривил губы, а через мгновение рот его исказила гримаса ярости.

Намеренно медленно я поднял руку и прижал ко рту носовойплаток.

– Это ты убил моего друга, бесплотный дух? –прошептал я, испытывая необычайно сильное воодушевление и возбуждение передлицом опасности. – Ну же, отвечай мне!

И тут я увидел, что он начал слабеть, становясь все болеепрозрачным, постепенно лишаясь способности двигаться. Его прекрасно вылепленноеи выразительное лицо медленно превращалось в лишенную каких-либо эмоций маску…

– Ну уж нет, призрак, от меня ты так легко неотделаешься и не избавишься, – прошептал я. – На твоем счету ужедвое, не так ли? Петир ван Абель и Стюарт Таунсенд. Или скажешь, что я не прав?

У него, насколько я мог судить, уже не было сил, чтобыответить. И вдруг за моей спиной с шумом захлопнулась дверь, ведущая в холл, астаринное зеркало задрожало, потемнело и в конце концов приняло свой обычныйвид.

Я отчетливо услышал позади чьи-то шаги, не заглушаемыекитайским ковром, который закрывал лишь часть пола. Потом они зазвучали тише. Ввисевшем передо мной зеркале теперь отражались только полки с книгами и частьобстановки библиотеки.

Обернувшись, я увидел идущую по ковру женщину. Взгляд ее,исполненный гнева, был прикован к зеркалу. Чувствовалось, что она крайнесмущена и расстроена. Это была Стелла. Она на несколько мгновений задержаласьперед зеркалом, пристально вглядываясь в мутное стекло, потом обратилась комне:

– Что ж, вы можете рассказать об этом своим друзьям вЛондоне. Ведь вы намерены это сделать? – В ее голосе звучали истерическиенотки. – Опишите им все, что видели!

Ее трясло как в ознобе, так сильно, что дрожала даже бахромана платье. Рукой Стелла крепко сжимала у самой шеи огромный изумруд.

Я хотел было встать, но Стелла велела мне оставаться наместе. Она села слева от меня на диван и буквально вцепилась в мое колено. Апотом склонилась ко мне так близко, что я чувствовал запах туши на ее длинныхресницах и пудры на щеках. В своем полупрозрачном маленьком платье она походилана большую куклу-голыша, на обнаженную богиню из фильма-сказки.

– Послушайте, – вновь заговорила она, – выможете увезти меня отсюда, взять с собой в Лондон, к своим друзьям, вТаламаску? Стюарт уверял, что можете!

– Как только вы расскажете мне, что случилось соСтюартом, я увезу вас куда угодно.

– Но я не знаю, – ответила она, и глаза еезаблестели от непролитых слез. – Поймите, мне необходимо выбраться отсюда.Я не сделала ему ничего плохого. Не в моих привычках причинять людям зло. Нупочему вы не хотите мне верить?! Неужели это так трудно? Ведь я говорю правду!

– Ну хорошо. Что я должен для вас сделать?

– Помогите мне! Возьмите меня с собой в Лондон! Паспорту меня есть. Денег более чем достаточно. – Она отстранилась от меня,выдвинула ящик стоящего рядом с диваном столика и достала оттуда внушительнуюпачку двадцатидолларовых банкнот. – Вот, возьмите. Вы купите билеты, исегодня же вечером мы с вами встретимся снова… – Стелла резко вздрогнула изамолчала.

Прежде чем я успел ответить, дверь распахнулась и на пороге,раскрасневшийся от возбуждения, появился тот самый юноша, с которым онатанцевала в зале.

– Стелла! Я повсюду тебя ищу! – с упреком произнесон.