Но машины идут по дорогам все такими же блестящими потоками,на Садовом привычная пробка, еще крупнее пробка у Белорусского, там это всегда,вне зависимости от времени суток, народ толпится на троллейбусных остановках,все такой же бестолковый, нарядный и неряшливый, подростки с плейерами иогромными наушниками, делающими их обладателей похожими на мартышек, двериказино уже открыты, несмотря на рань, витрины ювелирных магазинов сверкаютроссыпями бриллиантов…

Народ то ли не понял еще, что происходит, то ли не всеуслышали новость, но жизнь идет, идет, идет привычно, нигде ничего непроисходит.

Я вздохнул с облегчением, экраны погасли, мягкий коверприятно щекочет босые ступни, однако надо заставить себя одеться и выйти в этотзной навстречу сегодняшним тревогам и страхам.

На листочке с распечаткой расписания множество встреч,приемов, два совещания, надо все успеть, я проглотил назначенные лекарства,запил водой, другие проглотил и запил соком, а капсулу, похожую на миниатюрнуюгранату, ухитрился проглотить так, в голосе прояснилось, сердце начало битьсячуточку ровнее, без таких уж провальных перебоев.

Звякнуло, на экране лицо дежурного работника охраны:

– Господин президент, машина подана. ГосподинЗабайкалец велел напомнить, что совещание с послами латиноамериканских странчерез сорок минут…

– Спускаюсь, – ответил я.

Раннее утро, машин движется такой сплошной поток, что невидно асфальта. Я поморщился, вот уже семь с половиной лет для меня перекрываютдорогу, а все не привыкну, неловко. По большей части из-за этого и остаюсьночевать в кремлевских апартаментах, чтобы вот так не мешать людям еще больше…

Да и Чазов там, кстати, ближе. Ведь тому, кто болеет за весьнарод, больничный не оплачивают, так что надо держаться, не болеть…

Деловитый голос диктора новостей перечислял, сколько заистекшую ночь было убито, ограблено, изнасиловано, сколько сожжено автомашин,сколько изъято оружия…

Жажда насилия, мелькнула горькая мысль, выплеснулась спервав кинофильмах, а теперь выплескивается в жизнь. Но и фильмы не запретишь, увы.Насилие – востребовано самой природой.

Нет чисток, природа волнуется, начинает инстинктивночиститься сама, пусть неумело, грубо, как собака, что пучками ест грубую траву,набивая ею желудок, чтобы очиститься… Отсюда повышенная раздражительность, чтослишком часто переходит в драки, убийства, кровопролитие. Оттого и множествоодиночных убийц, групп, террористических организаций – они никогда не будутстрадать от недостатка членов.

Но здесь странности в политике демократов: потакая низменнымчувствам простого человека, в то же время наотрез отказывают тому же самомупростому народу во введении смертной казни для преступников! А это срабатываетздоровый инстинкт простолюдья: не умея удержаться от падения, хотя бывыбраковывать силой тех, кто оказался на самом низу. Кто уже озверел иоскотинился настолько, что бросается, как бешеный волк, на своих.

Машина сделала резкий поворот, впереди начали быстроподниматься, словно вырастая из земли, красные от утреннего солнца кремлевскиебашни.

Служба охраны изображает каменные украшения, что правильно,президент не должен отвлекаться ни на что, кроме своих мыслей государственнойважности. От того, что заметит у охранника расстегнутую ширинку, может незаметить опечатку в документе, разграничивающем полномочия президента ипарламента, а это, конечно же, приведет к гражданской войне.

Я кивнул Крамару, что вообще-то не Крамар, а Крамарь, ещеодин хохол, но зачем-то косит под иностранца, впереди по всему коридорупрекращается движение, все живое исчезает, дверь апартаментов Ксении чутьприоткрыта, там стоит, придерживая за ручку, Карашахин и что-то втолковываетневидимым для меня собеседникам.

– Можно пройти? – спросил я.

Карашахин оглянулся, отпрыгнул:

– Дмитрий Дмитриевич, вы так заикой сделаете!.. развеможно так… так рано являться?

– Не спалось что-то, – ответил я, – а вычего?

– Да так, – ответил Карашахин.

В большом кабинете сидели Громов, Сигуранцев, Босенко, всетрое невыспавшиеся, с темными кругами под глазами, только Сигуранцев, хотьтакой же помятый, но бодрый и налитый энергией, как дюрасел.

Все трое встали, я пожал им руки, Сигуранцев объяснил:

– У нас спор на тему, насколько востребованы этиужесточения. Ведь для политика самое главное – попасть в точку, как можноточнее выразить желания народа. Ведь хоть над этим и смеются, но мы в самомделе служим народу. В самом деле! И фашисты, и коммунисты, и демократы – все,хоть и каждый по-своему.

Громов и Сигуранцев смотрели на меня угрюмо и с некоторымраздражением, словно я своим вторжением разбил очень хрупкую конструкцию изблагородных идей.

– Есть индикаторы, – сказал я. – Не опросы,не рейтинги, все это можно подтасовать, но есть и абсолютно объективные…

Сигуранцев спросил в лоб:

– Какие?

– Самый точный индикатор, – ответил я, –индикатор умонастроения, вкусов и пристрастий общества – это компьютерные игры.

Сигуранцев удивился:

– А почему не книги? Не театр, не кино? Не видеоклипы?

Я покачал головой:

– У книг и кино слишком велика инерция, что идет спрошлого, а то и позапрошлого века. А игры – сегодняшние. У них нет корней, откоторых бы плясали. Но массовость их настолько велика, что бюджетигропроизводящих компаний уже впятеро превысил бюджет Голливуда. Сейчас вкаждой квартире есть комп, есть игры, есть играющие… Во что играют? Если незнаете, скажу, я готов поделиться этой важной информацией…

– Ну-ну.

– Они играют в убийц, киллеров, потрошителей, мафиози,а если игра предоставляет сыграть за любую из сторон, где по одну сторону людизакона: полицейские, ФБР, антитеррористические отряды, то будьте уверены, любойподросток выберет сторону террористов!

По смущенному лицу Сигуранцева, который и сам иногдапоигрывает в свободное время, видно, что и он выбирает не совсем так уж сторонузакона и правопорядка.

– Какие самые популярные игры? – спросил я. –Нет, дело не в жестокости, в которой упрекают игры. Хрен с нею, пусть льетсякровь, пусть разлетаются ошметки человеческих тел!.. Мы не ханжи. Но почемуподростки обожают расстреливать именно полицейских, а не террористов, почемугоняют на виртуальных машинах, сбивая прохожих, почему с наслаждением взрываютдома, врываются в Пентагон, убивают там всех, не исключая даже испуганныхсекретарш?.. Ладно, не отвечайте, дело не в точности ответов. Дело в том, чтотак есть, вы это знаете. Мир соскучился по насилию! Да что там соскучился –истосковался. Насилие востребовано. Мир созрел для насилия, для жестокости, длянавязывания своей воли силой кулаков, ударами приклада, поясами шахидов,бомбежками, заказными убийствами, угрозой применения ядерного оружия… а то иего применением.