Карашахин положил на стол папку, я покачал головой и указална плазменную панель:

– Там все это вживую. С места действия.

Он вытащил листок:

– Я, собственно, принес очень интересную распечатку. Нео кобызах…

– Наконец-то!

– Честно говоря, эти события очень кстати потеснилопрос населения США. Нет, не о кобызах, о сравнительной популярности кандидатовв президенты США. О стремительно растущем рейтинге кандидата от «Черногоединства» Готтенс. Он почти догнал Альберта Гренделя, кандидата отреспубликанцев, и не так уж сильно отстает от Бушнера, демократа. Это сенсация!

В кабинете оживленно заговорили, Сигуранцев загоготал ивскинул кверху в характерном жесте кулак. Громов удивленно качал головой. Яподумал, что сенсация зрела давно, умные политики давно ее предвидели, но всеравно она остается сенсацией, хоть и ожидаемой.

Я кивнул на экран:

– Взгляни, что делается после этого опроса на улицахНью-Йорка!

В кабинет один за другим начал подтягиваться народ, я виделих только боковым зрением, все три экрана показывают ликующие толпы черных, танцующихнегров, стихийно возникающие демонстрации. Фигня какая, уже сотню лет твердят ополном равенстве в США, во всех фильмах обязательно с белым полицейским идетчернокожий напарник, постоянно показывают смешанные браки, в правительстве навидных постах держат негров, дескать, мы вообще не замечаем цвет кожи, у насвсе равны, но какого же хрена сегодня нарастающая волна ликования захлестнулаАмерику?

– А что, – сказал Сигуранцев, – это в самомделе событие весьма историческое. Только президент Теодор Рузвельт создавалтретью силу, третью партию, чтобы попытаться с ее помощью прийти к властиснова, после двух сроков, да еще вот негры… Все-таки сумели, сумели… И непросто движение негров, это «Черное единство» очень быстро стало реальнойсилой…

Босенко сказал громко:

– А давайте предположим, что негр станет президентом…Нет-нет, я прекрасно понимаю, что шансов у него нет, но поголовье негроврастет, через десять-двадцать лет в самом деле могут протолкнуть своего впрезиденты…

Новодворский всмотрелся в экран, поморщился, голос егопрозвучал твердо:

– Нет. Этого не будет никогда. Негры афроамериканскогопроисхождения голосуют либо за республиканцев, либо за демократов. Задемократов – больше. А эта их карликовая партия… просто отморозки!

– Гм, – произнес Сигуранцев задумчиво, – наулицы вышло уж очень много народу… Слишком много для отморозков, не так ли?Вообще-то я согласен, что в США все отморозки, но услышать такое от ВалерияГапоновича…

– Вышло не так уж и много, – огрызнулсяНоводворский. – Да и то… Может быть, негры выиграли в баскетбол? А этоидут болельщики?

– Вы не верите СМИ? – удивился Сигуранцев.

– И в СМИ попадаются коммунисты, – отрезалНоводворский.

– Негры вышли на улицы, – проговорилСигуранцев. – Именно потому, что вверх идет именно негр, а не какой-то тамафроамериканец. Негры вышли на улицы, никто не посмел им напомнить, что сегодня– рабочий день, вторник, уже ясно, что ликования продолжатся на всю неделю, ато и продлятся…

– Ну и что, – сказал Новодворский синтересом. – Какие варианты развития? В том случае, что если бы случилосьтакое…

– Как в Южной Африке, – сказал Громовосторожно. – Там вообще шла война, а когда замирились и передали властьчернокожему большинству, все пошло тем же путем.

– Не пойдет, – возразил Забайкалец.

– Почему?

– Вы сами сказали, в Африке шла война.

– И что из этого следует?

– Что в ЮАР настрадались и те, и другие. И едва всекончилось, обе стороны вздохнули с облегчением и взялись за работу. В США негрыне страдали, а играли в страдания, постоянно напоминали о своих обидах… всмысле, что их прапрапрапрапрадедушки были рабами на плантациях, а значит, они,потомки, имеют право отныне не работать, а только получать компенсации. Этонастолько укоренилось, что сами белые в это поверили, черным не отказывают ни вчем. Черному сходит с рук то, что белому никогда не простят. И вот сейчас…

Он сделал многозначительную паузу. Сигуранцев сказалнетерпеливо:

– Взяли кота за его место, дергайте!

– Сейчас, – сказал Забайкалец, – интереснаяситуация. Проглотит ли белое меньшинство такую пилюлю?

– Проглотит, – сказал Павлов уверенно. – Завыборами будут следить тщательно. Никаких серьезных нарушений не допустят,никаких подтасовок, а это значит, что какие результаты будут, то и примут. Дажеесли победит Готентот, то все равно все признают, что он избран по закону, ссоблюдением всех юридических норм.

Сигуранцев покачал головой.

– Не все. Некоторая часть возьмется за оружие. Те, когоу нас по старой привычке называют куклуксклановцами.

– А сколько их? – спросил Громов скептически.

– Двенадцатая доля процента от белого населения.

Сигуранцев развел руками:

– У черных каждый десятый – в военизированных группах.То исламских, то всяких там «Черных пантерах», что требуют белых изгнатьобратно в Европу, а страну оставить черным. Сомнут сразу же.

– А трупы развешают на балконах, – сказал Громовмечтательно.

– Почему с таким злорадством? – удивилсяСигуранцев.

Громов кивнул в мою сторону:

– Спросите президента.

– Так вы же злорадствуете, не он!

– Он тоже, но молчит, он уже президентствует, невидите? Щас нахмурится и скорбным таким голосом выразит соболезнование оневинных жертвах.

Я сказал нетерпеливо:

– Давайте злорадно и соболезнование отложим до завтра.Мы все равно на выборы повлиять не можем, а вот на подготовку переговоров спрезидентом Венесуэлы можем и должны. Так что за работу, лодыри!.. А у менясейчас встреча… Всеволод Лагунович, вы не забыли?

– Еще четыре минуты, – ответил Карашахин. –Просто вы приехали чуточку раньше, я и не напоминал.

С послами встреча заняла даже меньше времени, чем отводилпротокол, обычная процедура, когда один посол уходит, а на его место присылаютдругого, то сперва идет длительная переписка, у нас спрашивают, не будем липротив такого-то, мы рассматриваем и сообщаем, мол, что вы, что вы, никакихпроблем, новичок прибывает, его представляет посольский староста, главадипломатического корпуса, это такой профсоюз у послов, мы жмем руки,обмениваемся вежливыми фразами о том, что очень приятно и будем сотрудничать наблаго мира и прогресса.