— Альтар? Но зачем?

— Затем, что они будоражат… мужчин. В них есть сила… Думаю, эти благовония — ловушка для Альгара.

— Ловушка? Но он просто вступил с ней в обряд, он…

— Был младшим сыном старосты, который отправился в учение, получил в монастыре силу огня, стал тем, кому передали силу воды и силу воздуха. Почти всесильным, почти бессмертным. И правда, зачем же он бесправной жрице и одному из основателей? — Алвар сделал вид, что задумался.

Я едва не застонала, уже жалея о том, что завела этот разговор. Ну, почему не может быть простого логического объяснения, без вовлечения в это сил, создавших мир?

— Что ты имеешь в виду, говоря «сила»? Я уже боюсь этого слова, — беспомощно произнесла я.

— В них женская сила, краса. Альгар не мог не заметить, я не мог не заметить. Только я не знаю, кого эта сила хочет покорить: любого мужчину или того, в ком сокрыты стихии.

— Почему ты думаешь, что дело в стихиях? Может, это афродизиак. Ну, вещество, которое… возбуждает, — после заминки произнесла я, и Алвар весело присвистнул.

— Краса, как свободен твой мир, — рассмеялся он.

Услышав его смех, Альгидрас на миг обернулся и посмотрел на меня так, будто пытался испепелить взглядом. Я устало вздохнула. Когда это закончится? Что происходит с ним?

— Я не думаю, что это… афродизиак, — медленно выговорил Алвар сложное слово. — Иначе Альмире было бы довольно просто избавиться от племянника старейшины. Он бы не устоял, она бы сделалась жертвой, и дядя прикончил бы его на благо всего острова.

— А кто дал их Найдене… моей матери? — поправилась я.

Мне, конечно, хотелось бы, чтобы Алвар ошибался, но я вспомнила батарею из фиалов в сундучке Всемилы. Этот запах резко отличался от остальных и самой Всемиле явно не нравился. Добронега искренне обрадовалась, когда я стала ими пользоваться. Заподозрить Добронегу в том, что она была в сговоре с кем-то, я все же не могла.

— Думаю, Гаттар, — пожал плечами Алвар.

— Но откуда они у него?

— А вот это нам еще предстоит узнать, — вздохнул Алвар, явно не радовавшийся такой перспективе.

Я посмотрела на Альгидраса с Димкой.

— Выходит, Альгидрас еще и поэтому провел со мной обряд? Просто не мог сопротивляться? — не отводя взгляда от спины хванца, медленно произнесла я. Это никак не относилось к спасению мира, но было очень важно для меня. Я просто не могла об этом не спросить.

— Краса, я не тот человек, который готов сейчас защищать Альгара, но я скажу: Альгар провел обряд потому, что не мог смириться с твоей смертью. Говорить за него о любви я не буду, прости.

— Я и не прошу, — смутилась я, спохватившись, что слишком много своих горестей перекладываю на плечи Алвара, которому и без того проблем хватает.

— К тому же я ведь могу противиться этим благовониям: и с тобой тогда, и с Альмирой сейчас. Да, это порой злит, но от этого не умирают, поверь. А Альгар все же существо разумное. Во всяком случае, мне хотелось бы так думать, — закончил он.

Тропинка свернула, и мы оказались на утесе. Я застыла.

Море шумело и грохотало. Вспенившиеся волны набегали на гальку и тут же откатывались прочь, оставляя после себя белый след, который тут же смывали новые волны.

— Впрочем, возможно, я погорячился, поверив в его разум. Настолько выйти из себя не каждый юнец способен, — пробормотал Алвар, и где-то вдалеке громыхнул гром.

Не глядя на меня, Алвар принялся спускаться по крутой тропинке. Я поспешила за ним, чувствуя, как холодеет внутри при виде разрушительной силы, в которую вдруг превратились обычно спокойные воды бухты.

К тому моменту, как я спустилась на пляж, Димка успел добежать до воды. Альгидрас держался рядом с сыном и, стоило тому достичь полосы бушевавшего прибоя, взял его за руку и зашел в воду с ним вместе. Это меня немного успокаивало.

Димка вернулся ко мне и с благоговением спросил:

— Ты видела волны?

— Может, не стоит сегодня купаться? — обратилась я к подошедшему вслед за ним Альгидрасу, но он, сделав вид, что не услышал меня, скинул рубаху и взялся за завязки штанов. Я повернулась к Алвару.

— Алвар!

— Димару ничего не грозит, — улыбнулся тот.

— Ты видел волны? — указала я в сторону моря.

— Видел, но Димару они вреда не причинят.

— А если молния?

— Краса-а-а, не тревожься, — протянул Алвар и тоже стащил рубаху.

В этот момент я поняла, что, пожалуй, плохо подумала, отправившись вместе с ними. Алвар, словно прочитав мои мысли, усмехнулся. Успевший раздеться Димка бросился обратно к воде, сверкая голыми пятками. Альгидрас отправился за ним. Я тут же отвернулась, надеясь, что Альгидрас все же знает, что делает.

— Море потому так неспокойно, что Альгар злится, — заметил Алвар.

Сосчитав до десяти, я все-таки оглянулась. Альгидрас стоял по грудь в воде, на его плечах радостно что-то кричал Димка, а волны раскачивали их из стороны в сторону.

— Вам нужно поговорить еще раз, Алвар, — с беспокойством произнесла я. — Так не может продолжаться.

Алвар вздохнул и, кажется, передумав раздеваться, уселся на гальку.

— Мы уже сказали друг другу слишком много. Разговоры не принесут ему успокоения.

— А что принесет?

— Только он сам.

— То есть пока на него не снизойдет умиротворение, мы должны терпеть штормовые волны и ураганы? — спросила я, присев рядом с ним. — Ты пойми, я не пытаюсь переложить все на тебя. Просто ты же знаешь его. Если он считает, что прав, его не сдвинешь. Но сейчас у него есть слабое место: ему стыдно за Врана, поэтому он будет тебя слушать.

Алвар медленно кивнул.

— Дело не только в том, что он считает, будто я провел обряд над Димаром. Альгар, конечно, заботится о сыне, не подумай дурного, но из того, что я успел почувствовать в нем вчера… Он зол на меня совсем за иное, и пока он сам себе в этом не признается, пока не перестанет бороться с собой, со мной, с тобой, со всем миром, он не усмирит силу. Сила не подчиняется слабым, — закончил Алвар, глядя в сторону моря.

— Алвар, возможно, я неверно тебя понимаю, но ты пытаешься мне сказать, что Альгидрас зол на тебя из-за меня?

Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал спокойно, а тем временем мое глупое сердце забыло, как стучать.

— Я не буду это обсуждать, краса, — резко произнес Алвар. — Я и так слишком увяз в истории, которая не должна меня касаться.

— Ну вот и настал момент, когда ты, как и все прочие, стал говорить загадками, — разочарованно протянула я.

Алвар ничего не ответил, все так же глядя на море.

— Мне кажется, ты ошибаешься, — после непродолжительного молчания принялась рассуждать я. — Альмира сказала мне, что они с Альгидрасом обсуждали наш с тобой союз, да и Альгидрас мне не раз говорил, что ты — единственный мужчина, которому он готов меня уступить. То есть он бы и не против уступить меня другим, только достойных кандидатов до твоего приезда, видимо, не было. А то ведь со мной в комплекте идет его сын, — я горько усмехнулась и продолжила: — Зато Альмира обещала, что у меня будет самое красивое платье.