"Работу над книгой я начал в 1955 году. Этоединственная моя книга, написанная на востоке – если не считать романа, которыйя сочинил в шестнадцать лет, когда жил в Бруклине. Здесь [256] дела шлиневажно, и я подумал, что, может быть, ради карьеры мне лучше поехать навосток, поближе к издателям; к тому времени я отказался от мысли писать длякино. В сущности, необходимости в переезде не было. Я просто был сыт по горлоэтим побережьем и уговорил себя, что нужно вернуться на восток. Там моя семья.Там у моего брата бизнес, и я знал, что смогу заработать на жизнь, если невыйдет с писательством [257]. И мы переехали. Когда я писал роман, мыснимали дом на Саунд-Бич в Лонг-Айленде. Идея романа пришла мне в голову еще занесколько лет до того, в кинотеатре Редондо-Бич я смотрел глупую комедию с РэемМилландом, Джейн Ваймен и Олдо Рэем; и вот в одной сцене Рэй Милланд, в спешкеуходя из квартиры Джейн, случайно надевает шляпу Олдо Рэя, и шляпа опускаетсяему на уши. И голос во мне спросил: “А что случится, если человек наденет своюшляпу, а будет то же самое?” Так возникла идея.

Весь роман был написан в подвале дома, который мы снимали вЛонг-Айленде. Я поступил очень мудро. Подвал обустраивать не стал. Там стоялокресло-качалка, и каждое утро я блокнотом и ручкой спускался в подвал ипредставлял себе, с чем сегодня столкнется мой герой [258]. Мне не былонеобходимости помнить детали или делать пометки. Роман был передо мной вготовом виде. На съемках фильма я с любопытством смотрел, как устанавливают декорацииподвала, потому что они напомнили мне подвал на Саунд-Бич, и у меня намгновение возникло приятное ощущение дежа-вю.

На весь роман у меня ушло примерно два с половиной месяца.Первоначально я пользовался планом, который нашел воплощение в фильме, и началс начала процесса уменьшения. Но потом понял, что так мне потребуется слишкоммного времени, чтобы дойти до главного. Поэтому я переделал сюжет и сразу сунулгероя в подвал. Недавно, когда пошли слухи, что есть задумка сделать римейкфильма и поручить мне сценарий, я вернулся к первоначальному плану, потому чтов фильме, как и в моей книге, приходится довольно долго добираться до сути. Нооказалось, что собираются снимать комедию с Лили Томлин и к сценарию я не будуиметь отношения. Картину должен был снимать Джон Лендис, и он хотел, чтобы всефантасты играли в ней небольшие роли. Мне досталась роль фармацевта, который..,не дает Лили Томлин рецепт; Лили в это время такая маленькая, что сидит наплече разумной гориллы (я это рассказываю, чтобы продемонстрировать, насколькобыл изменен первоначальный сюжет). Я протестовал. В сущности, начало сценарияпочти полностью совпадало с моим диалогом в романе. Но потом сценарий и романначинали существенно расходиться…

Не думаю, чтобы эта книга сейчас что-то для меня значила. Тоже самое могу сказать обо всех своих старых книгах. Если бы пришлось выбирать,наверно, я предпочел бы “Я – легенда”, но обе книги слишком далеки от меня,чтобы иметь какое-то значение… Соответственно я не стал бы ничего менять в “Невероятноуменьшающемся человеке”. Это часть моего прошлого. У меня нет причин что-томенять, я могу только смотреть на роман без особого интереса и радоваться, чтоон пользуется спросом. Вчера я перечел свой первый опубликованный рассказ –“Рожденный от мужчины и женщины” – и поймал себя на том, что не могу соотнестиего с собой. Помню, как писал отдельные фразы, но все равно кажется, чтосочинял рассказ кто-то другой, не я. Уверен, что вы чувствуете то же самое поотношению к вашим старым вещам [259].

Недавно “Невероятно уменьшающийся человек” вышел в твердойобложке. Сейчас его издает “Книжный клуб фантастики”. До сих пор он выходилтолько в мягких обложках… В сущности, “Я – легенда” – гораздо в большей степенинаучная фантастика, чем “Невероятно уменьшающийся человек”. В ней многоисследовательского. А в “Невероятно уменьшающемся человеке” научные объяснения– преимущественно набор заумных слов. Конечно, я кое-кого порасспрашивал икое-что прочитал, но никакого разумного объяснения того, почему уменьшаетсяСкотт Кери, не нашел. И сейчас я внутренне морщусь.., что заставил егоуменьшаться на одну седьмую дюйма в день, а не в геометрической прогрессии, ибояться падения с высоты, которое не могло причинить ему вреда. А, к дьяволуэто все. Сейчас я не написал бы и “Рожденный от мужчины и женщины”, потому чтосюжет его начисто лишен логики. Но какая разница?

Как я говорил, я наслаждался работой над этой книгой..,потому что был своего рода Босуэллом [260] Скотта Кери и наблюдал, как онежедневно обходит подвал. В первые дни я приносил с собой печенье и кофе иставил на полку, и со временем это стало частью сюжета. Некоторые эпизоды изпериода уменьшения мне до сих пор нравятся: мужчина, который подбирает Скотта,когда тот путешествует автостопом; карлик; преследующий его мальчик;распадающийся брак”.

Если принять линейный подход, предлагаемый Матесоном, легкосформулировать суть “Невероятно уменьшающегося человека”. Пройдя сквозьсверкающее облако радиации, Кери начинает терять по одной седьмой дюйма в день– приблизительно фут за сезон. Как верно заметил Матесон, в этом есть какое-тонесоответствие научным принципам, но, по его же словам, какая разница, если мыпонимаем, что это не научная фантастика и что книга Матесона не похожа нароманы и рассказы таких авторов, как Артур Кларк, Айзек Азимов или Ларри Нивен?Не менее антинаучно, что дети попадают в другой мир через шкаф в спальне, ноименно это происходит у К.С. Льюиса в книгах о Нарнии. Нас интересует нетехническая сторона уменьшения, а то, что постоянное сокращение на дюйм внеделю позволяет нам мысленно прикладывать линейку к Скотту Кери.