Даша вынула сигарету. Они все еще стояли в тесноватой каюте,и Кацуба первым высказал дельную мысль:

— Давайте сядем, что ли…

— И все же, почему вы так уверены? — спросила Даша.

— Знаете, трудно объяснить внятно, — пожал плечамиМазур. — Потому что здешний представитель владельцев корабля, по мнению майора,хороший актер, потому что у него пушка под пиджаком, потому что на том островке— баллоны и противогазы… И еще — чутье. И, наконец, они преспокойно оставляюттрупы. На корабле вроде этого убивать людей не очень-то сподручно — выбрасыватьза борт даже ночью опасно, всегда может найтись случайный свидетель. Оставлятьна борту — на твердой земле начнется следствие. А они убили уже двух. Значит,твердо уверены, что сумеют от них потом избавиться так, что не будет никакихподозрений. Это только с первого взгляда все кажется закрученным, а в итоге-топросто…

— Где умный человек прячет лист? — проворчал Кацуба. —В лесу…

— Через пару часиков на корабле угомонятся, — сказалМазур. — И туристы, и обслуга, все пойдут спать. Поверьте профессионалу, такоедело может провернуть совсем небольшая группа, в особенности если на борту естькучка сообщников. Пустят газ, дальше будет совсем просто.

— Шевелится, — сообщил Кацуба, оглянувшись на пленника.— Скоро оживать начнет, вот и побеседуем… А вообще-то мы в равном положении —понятия не имеем, сколько их, но и они нас не скоро найдут, весь корабльобшаривать придется, а он немаленький, дело дохлое…

Подумав, и видя к тому же, что без него какое-то времявполне могут обойтись, Мазур откупорил бутылку шампанского, отыскал бокалы иналил Джен. Она поблагодарила вялой улыбкой, осушила до дна:

— О чем вы говорите?

— Обсуждаем, как из этой ситуации выбраться, — сказалМазур. — Вас-то как угораздило, мисс Бейкер?

— Исключительно из-за прошлогодних свершений. Зачислилив специалисты по России, а теперь, когда выяснилось, что работать предстоит втом самом штате, где я как раз и бывала, в группу зачислили автоматически.Однако, штат… Мы плыли по реке несколько дней…

— Штат немаленький, — кивнул Мазур. — Между прочим,равняется трети территории США, можешь где-нибудь ввернуть потом с умным видом.

— Почему вы так себя ведете? Нужно обратиться ккапитану, связаться с берегом…

— Потому что есть сложности, Джен, — сказал он,подумав. — Представь, что ты где-нибудь у северного побережья Аляски… Междупрочим, оружие у тебя есть?

— Нет. Правда… Никто не думал, что понадобится.Послушай… Корабль что, под их контролем?

«Всегда была чертовски сообразительной девочкой», — мысленновосхитился Мазур, а вслух, конечно, сказал:

— Да нет, не настолько все мрачно…

— Я ни словечка не понимаю, но у вас у всех стали такиелица, что и без знания языка догадаешься — сложности жуткие.

— Выберемся, кьюти, — сказал Мазур, лихо подмигнув ей.— И не из таких передряг выбирались…

Оглянулся. Кацуба столь же старательно пеленал простыняминезадачливого хозяина каюты, на свое несчастье начавшего ворочаться ибормотать. Встретил взгляд Мазура и распорядился:

— Влей-ка шампанского в глотку нашему найденышу.Зашевелился, сволочь, скоро песенку споет…

Мазур добросовестно выполнил приказ, вливал до тех пор, покапленный не принялся кашлять и мотать головой, выплевывая пену. Прислонил его кстене, сильно врезал по щекам справа налево. Присмотрелся и громко доложил:

— Ожил. Глаза вполне осмысленные…

Почти не поворачивая головы, пленный, сидевший в неудобнойпозе со связанными впереди руками, осмотрел каюту, каждое лицо, потом — отМазура не укрылось — почти незаметно попробовал крепость своих уз. Встретившисьс ним откровенным взглядом, зрачки в зрачки, Мазур понял, что имеет дело сматерым волком. Не дергается, не нервничает — спокойно ждет дальнейшего…

— Ну, и что здесь происходит? — спросил пленный неособенно вызывающе, но все равно не уместным в его положении спокойным тоном. —По-моему, это называется злостным хулиганством…

Даша молча показала ему свое удостоверение.

— Митяев Николай Фомич… — изучив извлеченный извнутреннего кармана пиджака паспорт, протянул Кацуба. — Итак, замечания,пожелания?

— Что за хулиганство? — повторил тот.

— Вы видели удостоверение? — ровным голосом спросилаДаша.

— Тем лучше, — сказал Митяев. — Передайте меня службебезопасности, сообщите капитану…

— Повременим, — сказал Кацуба. — Сначала поиграем ввопросы и ответы.

— А почему вы уверены, что я на ваши вопросы будуотвечать?

— Есть средства, — зловеще обронил майор.

— Господа, это несерьезно… — поморщился пленник. — Я жебуду орать. Дико. Истошно. Рано или поздно кто-то обратит внимание, сбежитсяохрана…

— Профессионал? — ухмыльнулся Кацуба.

— Не возражал бы против такого определения.

— Мы — тоже.

— Очень приятно. Тогда должны понимать, что шансов увас не особенно много?

— Возможно, — вслед за тем, не меняя выражения лица,Кацуба присел перед связанным на корточки, проверил обойму, медленно оттянулзатвор. Убедившись, что патрон вошел в ствол, негромко сказал: — Иногда спрофессионалом общаться очень трудно, а иногда — совсем даже легко… Я прекраснопонимаю, что шансов не просто мало — почти нет совсем. Но для нас ситуацияукладывается в обнадеживающее определение «почти», а для тебя, ангел мой, — вслова «нет вообще». Грубо говоря, сдохнешь первым. Заткну рот и выстрелю вмошонку. Это печально. И больно. Будешь зело мучиться. Нам легче, нет у васвремени брать пленных, допрашивать, да и смысла нет… Мы-то получим свою пулю вдраке, на бегу… По-моему, есть некоторая разница. А терять нам нечего, мы своеотбоялись. И так зажились… Учти, что я догадался насчет судьбы корабля. Иподумай: что мне в этих условиях терять… Ну?

Мазур видел мелкие бисеринки пота на лбу пленного. Они смайором еще какое-то время молча, неотрывно смотрели друг другу в глаза,наконец пленник сказал:

— Я что-то не вижу, где мой единственный шанс…

— В роли словоохотливого пленного. На берегу.

— Недолго проживу…

— Но все равно это — шанс, — сказал Кацуба. — Тотсамый, единственный. Есть второй вариант. Если у нас не получится, всегдаможешь сказать, что тебе дали по башке, провалялся без сознания все время,совершенно с нами не общаясь…

— Могут и не успеть найти.

— Но тут уж, браток, — как повезет, — осклабилсяКацуба. — Оба шанса, понимаю, дерьмовенькие, но другого товара нет… Думай втемпе.