Оп-паньки! За поворотом бдительно выдвинулся наперерезрослый охранник, рука уже покоилась в районе пояса. Нехороший взгляд, вполнебдительный…

— Стендап! Джентльменз, сори…

Мазур ударил его под нижнюю челюсть, потом в основаниечерепа, не теряя времени, полез под пиджак. Пушечка с глушителем, запаснаяобойма… Нашенский клиент.

Больше всего он боялся одного — что радиостанция ужевыведена из строя. Умом понимал, что нападающие до последней секундыпостараются поддерживать у всех остальных иллюзию, будто на корабле непроисходит ровным счетом ничего тревожащего, но в глубине души холодел отумеренного профессионального страха. Не всегда события идут по логике, даже упрофи бывают свои выверты…

Пнул дверь и ворвался первым, уже сбросив с головы дурацкуюпростыню. По жилочкам на миг расплылось умиротворяющее тепло — радист обернулсяс испуганным лицом, а перед ним мигали лампочки, покачивались стрелки, словом,все выглядело целым и готовым к работе.

Какой там гуманизм, некогда… Кацуба с ходу упер в ухорадисту глушитель и шепотом рявкнул:

— В угол!

Бесцеремонно придал ускорение коленкой, сел за пульт и наделнаушники. Радист торчал в углу, прилежно держа руки на затылке, Даша держалаего под прицелом своего незаряженного пистолета, и все краешком глаза косилисьна Кацубу — настал тот самый пресловутый момент, когда все решается.

— Все, ребята, — сказал Кацуба, сдернув наушники, кривоулыбаясь. — Рекомендуют продержаться хотя бы полчаса, сторожевик выходит…

Мазур взглянул на часы — если пленный не соврал, сейнервот-вот должен появиться поблизости, остались считанные минуты. Он решительноотобрал у Кацубы пистолет и передал Даше:

— Здесь и сидите, обе. Действия по обстоятельствам… —шагнул к отшатнувшемуся радисту, за шиворот выдернул его из угла, толкнул запульт. — Стучи SOS, Маркони. Беспрерывно. Понял? Понял, спрашиваю? — и дляпущей убедительности потрогал затылок вспотевшего от страха радиста толстымглушителем.

Радист отчаянно закивал:

— Ч-что сообщать?

— Захвачен вооруженной бандой, — сказал Мазур. — Дуй!

Кивнул Кацубе, и оба кинулись в коридор. Настало времяработать без малейшего промедления, не тратя ни секунды на бесполезныедвижения.

«Ничего нового, — подумал он, несясь к ходовой рубке. — Всето же самое — продержитесь, ребята… А про то, что пограничный корабль может ине выйти к «Достоевскому», сейчас лучше не думать…»

Он с маху остановился, кинулся назад. У двери радиорубкипритормозил и открыл ее медленно, чтобы Рыжая сгоряча не влепила пулю.Запаренный радист старательно работал, Даша сторожила его, устроившись вуголке, Джен сидела рядом, старательно держа разряженный Дашин пистолет, чтобытоже производить впечатление.

Ничего им не объясняя — некогда было, Мазур кинулся шаритьпо шкафчикам. Наткнувшись на двухлитровую бутыль должного вида, выдернулстеклянную пробку, принюхался. Похоже, спирт был неразбавленный.

Прихватив бутыль с собой, выскочил в коридор, махнул майору.

В ходовую рубку они ворвались, бесцеремонно распахнув дверьпинком. Ага! Мазур с разбега угодил носком ботинка господину Белову в довольнобольное место, добавил коленом, почти не обращая внимания на отшатнувшегосявахтенного офицера, выдернул пистолет из-под пиджака. Так и есть, та же«беретка». Кинул ее Кацубе, повернулся к рулевому:

— Курс прежний…

Оглянулся на стрелки машинного телеграфа — «Достоевский» шелв соответствии с отметкой «самый малый», конечно же, готовились к рандеву ссейнером, не блиставшим высокой скоростью.

Наскоро обыскал вахтенного, ничего не найдя, тычком отправилв угол. Нагнулся над курсографом, присмотрелся к блестящей иголочке,автоматически чертившей на карте бледно-синюю линию. Линия, если ее продолжать,вскоре должна была упереться в тот самый безымянный островок.

Нагнулся, упер глушитель в щеку Белова:

— Где твои люди, сука? Где, спрашиваю?

— Я же за каждым не слежу…

Главное было — не дать ему опомниться. Мазур легонько врезалпо губам рукояткой:

— Убью, морда…

— Трое на постах, остальные на нижней палубе, —прошептал Белов, глядя снизу вверх зло и растерянно. — Готовятся…

— Ждут сейнер?

— Да. У вас нет шансов…

— Сейчас ты скомандуешь…

— Ничего я не буду командовать! — моментальносориентировавшись, взвизгнул Белов. — Мне еще жизнь не надоела!

— Я ж тебя шлепну, — ласково пообещал Мазур.

— Один черт, — сообщил Белов, глядя прозрачными отярости глазами. — Ставки предельные, ты понял, идиот? Я не ручаюсь, что у меняв группе нет дублера, который при необходимости…

«А что, вполне возможно, — подумал Мазур. — Не столь ужновый и оригинальный ход, но должный эффект всегда оказывает. Второй, тайный командир,до поры не проявляющий себя…»

— Ты сам встречаешь сейнер? — спросил Мазур.

— Конечно.

— Последовательность действий?

Белов невольно оглянулся на вахтенного с рулевым, прямо-такиоцепеневших от полного непонимания происходящего, но после очередного ударапистолетом решился:

— Они поднимают баллоны на корабль, разносят поключевым точкам, все надевают противогазы, и… Потом зачистка…

— Не звезди, — сказал Мазур. — Корабль еще надо довестидо острова, а ты вряд ли с этим справишься…

— Я и не говорю, что умею, — огрызнулся Белов. — Там насейнере есть спец, газ пустят в последнюю минуту, в виду острова…

— Слушайте, что тут творится? — отважился вахтенный.

Проигнорировав его, Мазур кивнул Кацубе:

— Это хозяйство, на тебе. А мы пошли. — Поднял Белова итолкнул к двери, напутствовав: — Если начнешь дергаться или побежишь, пеняй несебя, падло, в воздух палить не буду…

Они оказались в коридоре. Подталкивая Белова стволомпистолета в поясницу, Мазур погнал его в сторону нижней палубы. Задача быланепростая — держать под мышкой бутыль со спиртом, ухитряясь не выронить,наблюдать за конвоируемым, чтобы не выкинул какого фортеля, да вдобавокфиксировать происходящее вокруг, чтобы кто-нибудь не выскочил за спиной…

Они рысцой спешили по коридорам, еще носившим следы толькочто отшумевшего маскарада: потушена половина ламп, повсюду болтаются гроздьясморщившихся воздушных шариков, пол устлан пестрым мусором, а уж конфетти…

Две уборщицы, возившиеся в дальнем конце зала, уставились наних, но Мазур наддал, что есть силы тыча стволом в спину Белову, и онипроскочили, прежде чем женщины успели приглядеться.