Что это? Шум? Или мне послышалось? Опустив стекло ниже, явысунул голову наружу и напряг слух. Точно, какая-то возня и приглушенныесдавленные вскрики. Страх накрыл меня с головой, я быстро поднял стекло ипоставил ногу на педаль, готовый в любую секунду сорваться с места. То лимчаться Телку на помощь, то ли удирать...

Калитка дернулась, распахнулась, и в свете фар возникламощная фигура моего охранника, но сильно чем-то искаженная. Нервы мои были такнапряжены, что я даже не сразу понял, почему конфигурация Телка кажется мненеправильной. А когда понял - вздохнул с облегчением. Огромный Гриша тащилодной рукой, почти держа на весу, кого-то щуплого и упирающегося. Я открылдверь, чтобы выйти.

- Ну, что там, Гриша? Воришку поймал?

- Типа того, - Телок встряхнул свою ношу, отчего таиздала невнятный пищащий звук. - Вор нынче пошел - полный отпад! Дрых вхозблоке, возле поленницы. У тебя в доме что, отопления нет? Зачем тебе столькодров?

- Для камина, - машинально пояснил я, вглядываясь втого, кого приволок Телок, и не веря своим глазам.

Это был Володя, сын Борьки Викулова. Я давно не видел его,но ошибиться не мог. Что он здесь делает? Поссорился с отцом, сбежал из дома ипришел ко мне в надежде на кров, еду и помощь в примирении с родителем? Так ужебыло однажды.

- Володя! Почему ты здесь? Что-нибудь случилось? -Парень молчал, угрюмо уставившись в землю. Телок схватил его двумя руками итряхнул так, что у Вовки чуть голова не отвалилась.

- Отвечай, когда тебя спрашивают, недоносок!

- Погоди, Гриша, - я предостерегающе поднял руку, - я егознаю, это сын моего друга. Наверное, у него что-то случилось.

- Ну раз так...

Телок неохотно выпустил свою жертву, и Володя осел прямо наземлю. Я подошел ближе.

- Что случилось, Володя? С отцом что-нибудь? Ну немолчи же, говори.

Он поднял голову, и на меня глянула маска ненависти иотчаяния.

- А то вы не знаете, что случилось с отцом! - внезапнозаорал он. - Что вы притворяетесь? Это вы во всем виноваты, это вы сделали,своими руками! Вы отняли у нас все! И у меня, и у отца! Я поклялся, что убьювас! У меня два раза не получилось, застрелить тебя хотел, отравить пробовал -сорвалось, но я все равно буду пытаться, пока ты не сдохнешь, сволочь! Всеравно буду, буду, буду! Или я сдохну, или ты!

- Ты - раньше, - презрительно бросил Телок, легкимтолчком опрокидывая парня навзничь. - Наркоман гребаный. От передозы неокочуришься так я тебя своими руками удавлю. Говнюк.

Вот ты и получил свое, Корин. Ты пытался забыть об этом. Нооно тебя все равно настигло, не спрашивая, помнишь ты или нет.

* * *

Восемнадцатого июля девяносто девятого года меня избили иограбили. А двадцатого ко мне на дачу явился Борис. Приехал на"Мерседесе" с шофером и телохранителем. Роскошный, в дорогомэлегантном костюме, с безупречной стрижкой. Холеное красивое лицо покрыторовным загаром.

- Дюхон, у тебя есть выход на ОВИР или МИД? Мне срочнонужен новый загранпаспорт. У старого срок закончился, а мне надо - кровь износу - в ближайшие дни улетать за границу. Визу мне сделают за один день, нонужен новый паспорт.

Выход на ОВИР? Нет, в этом учреждении у меня знакомых небыло. Равно как и в консульской службе МИДа. Но такие знакомые были у Муси, этоя знал точно, потому что наши с ней паспорта оформлялись быстро и без проблем.Можно, конечно, попросить ее обратиться по поводу Борьки, но не знаю, насколькоей это удобно. Надо просить через третьих лиц, а это может поставить их всложное положение. "Ты же сам понимаешь, Боря, - мысленно произнес я, - яобращусь к человеку и потом буду ему обязан, этот человек, в свою очередь, тожек кому-то обратится и тоже окажется в положении обязанного, и еще кто-то, иеще. Это ведь не каждому приятно. И все ради чего? Ради того, чтобы ты поехалотдыхать на Майами? Я плохо выгляжу, только слепой не заметит кровоподтеков налице и не поймет, что меня били. А ты смотришь на меня и даже не спрашиваешь,что со мной. Меня, больного, оскорбленного и избитого, ты просишь организоватьтебе роскошный отдых. А не перебьешься ли ты?" Но вслух я, разумеется,этого не сказал.

- Видишь ли, - начал я уклончиво, - у меня нет такихзнакомых, которые могут помочь тебе с паспортом. Я могу попробовать позвонить водно место, но ничего не обещаю.

- А ты пообещай, Дюхон, пообещай, - голос Викуловавнезапно стал серьезным. - Это очень важно. Это вопрос жизни и смерти.

- Очередной контракт горит? - вяло поинтересовался я.Мне, подавленному происшедшим, совсем не интересно было разговаривать о чужомбизнесе.

- Я тебе расскажу, чтобы ты понимал. Мои конкурентыпошли ва-банк. Мои источники мне сообщили, что против меня собираются возбудитьуголовное дело и немедленно арестовать. Это может случиться уже завтра. Илипослезавтра. Но в любом случае, пока этого еще не произошло, мне нужно успетьуехать. Понимаешь? В турагентстве, через которое я всегда делал паспорт и визы,могут организовать это только за четыре дня, три рабочих дня на паспорт и деньна визу, но там еще выходные попадают, так что всего получится неделя, а ястолько ждать не могу. Ты уж постарайся, Дюхон. И пойми еще вот какую вещь: яне могу обратиться к своим знакомым, потому что произойдет утечка информации именя арестуют еще быстрее, чем собираются. Только ты можешь мне помочь. Так чтодавай помогай.

Что-то вспыхнуло во мне и запылало жарким, сжигающим всечеловеческое огнем. Когда я был ребенком, потом подростком, я обожал Борьку. Онбыл моим кумиром, родители ставили его мне в пример, и я искренне стремилсяесли уж не стать таким, как он, то хотя бы заслужить его похвалу. И столь жесильной, как обожание, была моя ненависть. Я понимал, что мне никогда не статьтаким, как он, и никогда мне не дождаться от него слов одобрения. Я зависел отнего и ничего не мог с этим поделать. Мучился, плакал, давал себе смешныедетские клятвы - и на другой день снова просительно заглядывал в его глаза, подлизывалсяи шел у Борьки на поводу.

О, как легко ему все давалось! Один из лучших учеников вклассе, но не зубрилка, не начетчик, а просто одаренный, способный мальчик.Лучший спортсмен, выступающий за нашу школу и за район на всех мыслимыхсоревнованиях. Самый красивый мальчик, по которому сохли все наши девчонки. Втом числе и моя сестра Вера.

Я не был столь одаренным, учился в основном на тройки ичетверки, по некоторым предметам были и пятерки, но только я один знал, чегомне это стоило. Я не был не только лучшим спортсменом, я даже свою четверку пофизкультуре получал исключительно благодаря свой покорной дисциплинированности.Результаты у меня были не просто на тройку - на двойку, но наш физрук ценил моюстарательность и видел, что я бегаю и прыгаю на пределе собственныхвозможностей. И уж конечно, красотой я не блистал и девочки по мне не сохли, нов этом я Борьке не завидовал, потому что интерес к романтическим отношениямпроснулся у меня ровно тогда, когда в меня впервые в жизни влюбилась соседка подому. Случилось это, когда мне было шестнадцать, а до того проблемы ухаживанийи обжиманий меня мало волновали. То есть в физиологическом плане волновали,конечно, но не до такой степени, чтобы завидовать Борьке.