Она сделала паузу, выжидательно глядя на меня.

- Что - тогда? - нетерпеливо спросил я.

- Вот и я хочу спросить: что тогда? Ну, узнаешь ты, ктозаинтересован, а кто боится. И что дальше? Что ты будешь с этим делать?

- Пока не знаю, - признался я. - Еще не придумал. Нохотя бы ясность какая-то возникнет. И потом, если я буду знать, кто друг, а ктовраг, я буду знать, к кому можно обратиться за защитой и помощью, а к кому -нет.

- Разумно, - согласилась она. - Знание - сила. Теперьдавай определимся с твоим Злотником. Если он захочет посмотреть материалы, какмы это будем организовывать? Принтера у меня нет, а распечатывать где-то настороне я бы на твоем месте не стала.

- И я не стал бы. Тогда пусть читает с экрана.

- Где? На это нужно несколько часов, а у меня каждыйдень посетители. Если только вечером, после семи.

- Значит, вечером.

- А если Злотник вечером не может? Если он может толькоднем?

- Лялечка, ты не знаешь, что такое настоящий журналист.А Злотник - именно настоящий журналист. За материалом, который ему интересен,он поедет на край света в любое время суток. Но, конечно, только если ему этоинтересно.

- Что ж, будем надеяться, что он заинтересуется. И еще,Андрюша. Не хочу давать тебе советы, но мне кажется, что было бы разумнымподумать об охране.

Я, признаться, и сам об этом подумывал, но стеснялсяговорить Елене. Решит еще, что у меня мания преследования и что я трус ислабак. Да и где ее взять, охрану эту? Я же не бизнесмен. Еще два дня назад ябы поручил это Мусе, но теперь понимаю, что нельзя ее втягивать в мои отношенияс милицейскими материалами. Можно, конечно, у Борьки Викулова спросить, онточно скажет, куда обратиться, чтобы все было как надо. Но Борьке я звонить небуду ни за что. Лучше умереть. Впрочем...

- Как ты думаешь, а что, если я позвоню Грише? Он мнесвой телефон оставлял. Уж он-то наверняка знает, где взять толкового охранника.

- Разумно, - кивнула Елена, аккуратно снимая белымировными зубами с маленькой палочки крохотный кусочек шашлычка из куриныхжелудочков. Надеюсь, он тебя не забыл. Звони прямо сейчас, чего тянуть.

Я достал записную книжку, полистал ее и нашел Гришин телефонна букву Т - Телок. Оказывается, он мне и фамилию свою называл, а я ее тут жеиз памяти выкинул. В строчке "Телок-Гриша" значились два номера -домашний и мобильный. Среди дня его, скорее всего, надо разыскивать помобильнику. Я набрал номер, но скрипучий женский голос холодно сообщил, чтоэтого номера больше не существует. Во как! Уж не случилась ли беда с моимласковым Телком? Все-таки работа у него опасная, с риском для жизнисопряженная.

- Звони домой, - посоветовала Елена. - Надо всевыяснить до конца. Хочешь, я сама позвоню?

Боже мой, как же хорошо она меня знает! Сама мысль о том,что я сейчас позвоню, попрошу к телефону Григория, а мне скажут, что его нет вживых, повергала меня в ужас.

Я молча протянул ей телефон и открытую записную книжку.

- Алло, Гриша? Добрый день, это Елена, мы с вами всанатории за одним столом сидели, помните?

Ну слава богу, жив и, кажется, здоров! У меня от сердцаотлегло. Елена о чем-то щебетала с Телком и весело смеялась, а я почему-топодумал о Мусе. Независимого журналиста для меня ищет Лада. Телку звонит Елена.Почему же я так стремлюсь ничего не делать сам, все перекладываю на других? Самя только книжки пишу и интервью даю, а для всего остального у меня была Муся.Теперь же, пока ситуация не устаканится, я не хочу пользоваться ее услугами инахожу другие способы ничего не делать самому. Неужели так далеко аукается тотдетский эпизод с бассейном? Неужели же все мы до такой степени родом издетства?

- Все в порядке, - весело сообщила Елена, возвращая мнетелефон. Он сидит дома и скучает, босс его уволил, Гриша не прошелиспытательный срок.

- Неужели уволил? За что, не сказал?

- Я не спросила, неудобно. Короче, делать ему все равнонечего и он сейчас сюда подъедет.

- Что, прямо сейчас? - я ушам своим не верил: такбыстро и легко все получалось. Сначала, как по мановению волшебной палочки,нашелся человек, который может выступить в роли эксперта по моим материалам,потом так же чудесно появился телохранитель.

Впрочем, если вдуматься, в этом, вполне возможно, не былоничего удивительного. С чего я взял, что все должно получаться трудно, сосбоями и мучительным преодолением препятствий? Сам-то я ничего не делал ипредставления не имею как оно все бывает на деле. Поручал Мусе, она выполняла,а уж моя богатая писательская фантазия рисовала мне страшные картиныкровопролитных битв, которые приходилось выдерживать Гепардихе во имяисполнения моих просьб и прихотей. Фантазия служила мне верно и рисовала именноте картины, которых жаждало мое подсознание. То, что я поручаю Мусе, сделатьтрудно, практически невозможно, на это потребуется много времени и усилий, амне нужно работать над книгой, не отвлекаясь на пустяки. Красиво звучит? Достойно?Убедительно? Еще как! Правда же состоит в том, что я панически боюсь звонитьнезнакомым людям и в незнакомые места из страха, совершенно детского ипостыдного, нарваться на хамство, на грубость, на отказ. На самом деле ввыполнении моих желаний нет ничего сложного. Надо только перестать бояться, чтоне получится, что мне нахамят или откажут. Надо именно перестать бояться.Потому что если я буду продолжать бояться, то мне обязательно нахамят. Иобязательно откажут.

Мы в неторопливой беседе допивали уже второй чайничекжасминового чая, когда сверху обрушился голос Телка:

- Здоров, Михалыч! Здравствуй, Алена!

Я уже подзабыл его очаровательное панибратство и в первыймомент поморщился, но тут же улыбнулся: все-таки я был ужасно рад его видеть. Ипотом, я был глубоко и искренне благодарен ему за уроки в спортзале.

- А старикана нет? Жаль, я бы с ним тоже повидался.Я-то думал, вы тут встречу выпускников организовали.

О, вот только Чертополоха нам тут и не хватало! Нет уж,увольте.

От обеда Телок отказался, сказал, что успел дома поесть ещедо звонка Елены, а вот по десертам прошелся основательно.

- Ну чего, Михалыч, какая у тебя печаль? Наехали натебя, что ли?

- Ага, - подтвердил я, - что-то вроде того. А почемутебя уволили? Шефа не защитил в критический момент?

- Да нет, - Телок усмехнулся. - Тут другое. Больноумным оказался. Шефу не понравилось. Знаешь, как в том анекдоте про идеальногомужа, который должен быть слепоглухонемым капитаном дальнего плавания, к томуже желательно сиротой.

- Идеальный охранник не может быть слепым и глухим, -возразил я. - Он же опасность не увидит вовремя.