– Что-то неладно? – осведомилась Александра, проследив заего взглядом.

Джордан недоуменно нахмурился, но тут же пожал плечами, не всилах точно объяснить, что именно привлекло его внимание.

– Нет, – ответил он, провожая жену к дому. – Но я почти весьдень ленился, и завтра придется работать в два раза больше, чтобы нагнатьупущенное.

Разочарованная, но все-таки не потерявшая решимости,Александра весело заметила:

– В таком случае я не буду пытаться соблазнить вас инымиразвлечениями, по крайней мере до послезавтра.

– О каких развлечениях идет речь? – с усмешкойпоинтересовался Джордан.

– О пикнике.

– Думаю, для этого время у меня найдется.

– Садитесь, Фокс. Я освобожусь через несколько минут, –сказал Джордан, не потрудившись поднять глаза от письма своего лондонскогоповеренного.

Ничуть не обескураженный невежливостью клиента, которуюдетектив справедливо относил за счет вполне понятной досады герцога,вынужденного подозревать ближайших родственников. Фокс, считавшийся дляпосторонних помощником управляющего, спокойно уселся перед массивным письменнымстолом.

Верный своему слову, Джордан вскоре отложил перо, откинулсяна спинку стула и резко спросил:

– Ну, в чем дело?

– Ваша светлость, – бодро начал Фокс, – разве вы, передаваямне записку лорда Энтони, не упомянули о том, что запретили своей жене посещатьего?

Так оно и было.

– И вы уверены, что она слышала и поняла вас правильно?

– Абсолютно уверен.

– Вы достаточно ясно дали ей понять?

– Надеюсь, что так, – с раздраженным вздохом процедилДжордан.

По лицу Фокса промелькнула мгновенная тень смущения инеловкости, но сыщик немедленно взял себя в руки и, не повышая голоса,бесстрастно объявил:

– Вчера, во второй половине дня, ваша жена появилась вконюшне и попросила запрячь лошадь в фаэтон. Она сказала моему подчиненному,Олсену, что собирается отправиться в коттедж одного из арендаторов и в егоуслугах нет необходимости. Как мы решили позапрошлой ночью, узнав, что лордЭнтони неожиданно покинул Лондон, Олсен неотступно следовал за вашей женой,стараясь не попасться ей на глаза, чтобы, как было условлено, охранять ее и невызвать при этом подозрений. – Помолчав немного, Фокс многозначительнопродолжал:

– Ее светлость пробыла в коттедже совсем недолго, а оттудаотправилась прямиком в дом лорда Энтони. В свете того, что произошло, пока онабыла там, я нахожу этот факт весьма тревожным, если не сказать –подозрительным. Джордан зловеще сдвинул брови.

– Не понимаю, почему это вас тревожит? – уничтожающе бросилон. – Она ослушалась моих приказов, что должно, скорее, беспокоить меня. Это,однако, еще не причина подозревать ее в… – Он осекся, не в состоянии выговоритьужасное слово.

– Соучастии? – невозмутимо договорил Фокс. – Возможно, нет,по крайней мере пока. Мои люди, которые наблюдают за домом лорда Энтони,утверждают, что его мать и брат оставались в комнатах. Но должен уведомить, чтоуже через четверть часа лорд Энтони и ваша жена покинули дом вместе инаправились в сад, подальше от любопытных глаз. Они долго разговаривали, и хотяОлсен не смог подслушать, о чем шла речь, все-таки было ясно, что беседа носилавесьма серьезный характер, судя по жестам и выражениям лиц. – Сыщик перевелвзгляд с молчаливого Джордана на какую-то одному ему видимую точку напротивоположной стене. – За время, проведенное в саду, они обнимались ицеловались. Дважды.

Боль, подозрение и сомнения раскаленными кинжалами пронзилимозг и душу Джордана. Перед глазами стояла ужасная картина: Александра вобъятиях Тони… их губы слились… руки…

– Но, насколько я могу судить, поцелуи не былипродолжительными, – разорвал напряженную тишину голос Фокса.

Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы немного успокоиться,Джордан на мгновение закрыл глаза и объявил уже совершенно другим тоном –ледяным, невозмутимо-убежденным, не допускающим возражений:

– Моя жена и кузен – родственники, более того, друзья, ипоскольку ее светлость не знает, что его подозревают в неоднократных попыткахубить меня и что ее жизни тоже может угрожать опасность от рук того жечеловека, следовательно, вне всякого сомнения, посчитала мое запрещениенеразумным и несправедливым и поэтому не подумала подчиниться.

– Ее светлость намеренно пренебрегает вашими приказаниями, ивы не находите это… э-э-э… подозрительным? Или по крайней мере странным?

– Я нахожу это возмутительным, – с уничтожающим сарказмомпроцедил Джордан, – но ни в коем случае не подозрительным и тем более странным.Моя жена, черт возьми, с самого детства привыкла поступать как ейзаблагорассудится! Весьма неприятная привычка, от которой я стараюсь ееизбавить, но это еще не делает герцогиню добровольной пособницей убийцы.

Поняв, что спорить бесполезно, Фокс вежливо кивнул и, нерешительновстав, направился было к двери, но следующие слова заставили его застыть наместе.

– На будущее, Фокс, – сухо велел Джордан, – велите вашимлюдям держаться подальше, когда мы с женой отправляемся на прогулку. Я нанял ихискать возможного преступника, а не шпионить за нами.

– Ш-шпионить за в-вами? – пролепетал окончательно сбитый столку Фокс. Джордан коротко кивнул:

– По пути домой я видел в лесу двух ваших сыщиков. Ониследили отнюдь не за появлением незнакомцев, а за моей женой. Избавьтесь отних.

– Должно быть, тут какая-то ошибка, ваша светлость. Мои люди– прекрасно обученные профессионалы и знают свое дело…

– Я сказал: избавьтесь от них!

– Как вам будет угодно, – поклонился Фокс.

– Кроме того, если ваши люди будут как следует выполнятьсвою работу, мы с женой сможем бродить по окрестностям, не боясь опасности. Яне собираюсь жертвовать своей свободой и день и ночь скрываться в доме. И, ужповерьте, сам сумею защитить жену.

– Ваша светлость, – начал Фокс, умиротворяющим жестомпротягивая руки, – по многолетнему опыту я знаю, что подобные ситуации весьма,мягко говоря, мучительны, особенно для человека вашего положения. Но япренебрег бы своим долгом, если бы не напомнил, что ни на чем не основанноерешение лорда Таунсенда покинуть столицу в самый разгар сезона делает егоглавным подозреваемым. Кроме того, я и мои люди стараемся лишь охранять вашужену…

– За что я и плачу вам целое состояние, – язвительнонапомнил Джордан. – Следовательно, не мешало бы вам все-таки делать по-моему!