– Да, конечно, – вспомнил Джордан, снова устремив взгляд вокно. Облако в форме колесницы сместилось и сейчас напоминало огромную чайку. –Прикажи ему поменять такелаж на «Си Галл»… то есть «Вэлкири», – поправилсяДжордан, – и готовить ее к плаванию.

– «Вэлкири», ваша светлость? – опешил Адамс.

Герцог неохотно повернулся к сконфуженному секретарю:

– Разве я что-то не так сказал?

– Да нет… Просто в предыдущем абзаце вы просили сэра Джорджаподготовить «Фо Уиндз»…

К полнейшему удивлению Адамса, лицо хозяина приняловыражение, могущее быть названным лишь крайним смущением. Швырнув на столдокументы, герцог коротко велел:

– На сегодня достаточно, Адамс. Продолжим, как обычно,завтра днем.

Пока секретарь втайне удивлялся, какое печальное или важное событиезаставило хозяина второй раз за восемь лет отменить встречу (первый раз этослучилось, когда пришло известие о смерти дядюшки герцога), его светлостьневозмутимо поправился:

– Нет, только не завтра.

Адамс, уже на полпути к двери, обернулся и с ужасомуставился на герцога, отказываясь понимать, почему тот пренебрегает весьманеотложными делами.

– Завтра у меня не будет времени, – спокойно пояснил егосветлость. – Пикник.

Безуспешно стараясь не выдать обуревавших его чувств.

Адамс кивнул, поклонился и торопливо вышел, спотыкаясь остулья.

Твердя себе, что он попросту устал и слишком долго сидел вдушной комнате, Джордан вышел из дома и направился к конюшне. Но когданавстречу выбежал Смарт и осведомился, не желает ли его светлость приказатьоседлать коня, Джордан мгновенно передумал и пошел по тропинке, ведущей ккоттеджу одного из егерей на опушке леса, где, по словам Александры, ипроходили уроки.

Несколько минут спустя до него донеслось пение, и Джордан,поднимаясь на крыльцо, улыбнулся, сообразив, что таким образом Алекс училадетей азбуке, – каждый куплет начинался с очередной буквы алфавита.

Джордан незамеченным остановился у порога, Прислушиваясь кзвукам мелодичного голоса жены. и потрясенно оглянулся. На полу расселись иувлеченно пели не только ребятишки всех возрастов, но и несколько взрослых.Джордан узнал жен своих арендаторов и деда старшего управляющего. Остальныебыли ему незнакомы.

Однако его все-таки заметили, и постепенно голоса смолкли.Дружное пение расстроилось – старшие дети, очевидно, велели младшим замолчать.Неверно поняв причину неожиданной тишины, Александра склонила голову набок исочувственно улыбнулась:

– Довольно на сегодня? В таком случае до пятницы. И вот вамизречение, которое следует запомнить: «Все люди равны. Разница не в рождении, ав добродетелях, которыми наделила их природа».

Она пошла к дверям, намереваясь проводить учеников, и, лишьстолкнувшись с Джорданом, подняла голову.

– Что за странные высказывания? – смеясь, упрекнул он жену,не обращая внимания на окружающих, глазевших на супругов в благоговейномстрахе. – Подобные подстрекательские цитаты могут привести к мятежу!

Он посторонился, и ученики, верно истолковав его движениекак позволение расходиться, поспешно вскочили и потянулись к двери.

– Они слова вам не сказали, – удивилась Александра, глядя,как обычно дружелюбные, жизнерадостные ученики виновато пробегают мимо искрываются в лесу.

– Потому что я слова им не сказал, – с полнейшим равнодушиемобъяснил Джордан.

– Но отчего же? – нерешительно спросила Александра;удовольствие от его неожиданного прихода почти затмило смущение и робость.

– В отличие от многих землевладельцев мои предки никогда небыли в дружеских отношениях со своими арендаторами, – пожав плечами, ответилДжордан.

Перед ее мысленным взором снова всплыло видение: маленькийодинокий мальчик, которому запрещено с обитателями поместья. Глазаразговаривать Александры наполнились слезами нежности. Сгорая от желанияобрушить на него всю любовь, накопившуюся в сердце, она взяла мужа под руку ипрошептала:

– Не ожидала увидеть вас сегодня днем. Что привело вас сюда?

«Мне не хватало тебя», – подумал он, но вслух солгал:

– Я рано закончил работу. – И, сжав ее ладонь, Джордан повелжену по переднему газону в беседку на дальнем берегу озера.

– Это мое любимое место в Хоторне, – признался он,прислонясь к одной из белых колонн, поддерживавших крышу беседки, и рассеяннооглядывая лес и озеро, безразличный к посаженным ею на поляне цветам.

– Думаю, если пересчитать все часы, проведенные мной здесь вдетстве и юности, они сложатся в годы.

Радостно взволнованная оттого, что муж наконец-то готовоткрыть ей сердце, Александра улыбнулась.

– Это место стало и моим любимым. Что вы делали, когдабывали здесь? – спросила она, вспоминая собственные фантазии и грезы о счастьес Джорданом, яркие и безнадежные, похожие на сны, которые она придумывала, сидяна цветных подушках в беседке.

– Учился. Мне не очень нравилась классная комната.

Да и гувернер тоже.

Улыбка Александры померкла при мысли о красивом одинокоммальчике, вынужденном стараться во всем превзойти своих сверстников.

Джордан заметил сиявшую в ее глазах нежность и усмехнулся,совершенно не подозревая, почему ее отношение к нему так разительно изменилось.

– А что делала ты?

Александра неловко пожала плечами:

– По большей части мечтала.

– О чем?

Уже не помню.

К счастью, Джордан избавил ее от необходимости отвечать.Повернувшись лицом к лесу, он недоуменно нахмурился.

– Что это? – удивился он и, выпрямившись, зашагал к поляне,в середине которой возвышалась мраморная пирамида с высеченными на ней словами:

Джордан Эддисон Мэттью Таунсенд Двенадцатый герцог ХоторнРодился 27 июня 1786 года Умер 16 апреля 1814 года Джордан, очевидно, неповерил собственным глазам и с видом неописуемого, почти комического отвращенияосведомился у Александры:

– Энтони засунул меня сюда, в самую глушь? Неужели я, по егомнению, не заслужил даже места на семейном кладбище?!

Александра невольно хмыкнула, удивляясь столь забавнойреакции на свою предполагаемую гибель, увековеченную в мраморе.