нельзя было сказать. Ты не мог вмешиваться. Никто ничего не мог сделать».

«Я думаю, что надо было лучше информировать друг друга, – предположил Сэм Райнс, – но я думаю, что люди брали Коби и тянули его в определенную сторону, поэтому Коби нужно было очень быстро стать мужчиной. Я думаю, что произошло вот что: ты пытаешься стать мужчиной, и в этом замешаны деньги, и люди навязывают тебе свое мнение».

В начале следующей осени, в 2000 году, Брайант и Капуто позволили группе итальянских бизнесменов взять управление командой на себя, дабы удержать ее на плаву. Менее чем через год, по словам юриста, связанного с этой сделкой, лучшая команда Италии оказалась на грани банкротства. В то время как катастрофа была мелкой темой для прессы в Америке, она была хорошо известна в Италии, в месте, которое имело большое значение для Коби Брайанта.

«Они потеряли миллионы долларов, – вспоминал Сонни Ваккаро. – Это было просто неприлично».

Этот момент оказался ужасным, объяснил Ваккаро, потому что Брайант, который так нежно любил своего отца, буквально боготворил его, испытал глубокое разочарование.

«Он потерял веру в своего отца», – сказал Ваккаро, оглядываясь назад, и Райнс согласился с его оценкой.

Брайант почти ничего не говорил об этой катастрофе, кроме как приписывал неудачу взаимному непониманию и отсутствию коммуникации.

Огромные потери с итальянской командой также отразились и на старой команде ЛСС Брайанта. «Нам обещали деньги от Коби и еще пару вещей, – сказал Райнс в 2015 году, – но так ничего и не материализовалось. А потом Джо и Коби немного повздорили, и мы поняли, что это конец. Я не разговаривал с Джо на протяжении четырех или пяти лет. Я разговаривал с ним до этого почти постоянно в течение некоторого времени, и он говорил: “Просто наберись терпения, я должен восстановить отношения”».

Это было бы возможно, если бы не другая мощная сила, которая ворвалась в жизнь Коби Брайанта осенью 1999 года.

Он работал с Энтони Баннистером и группой хип-хоп-артистов из Филадельфии, заканчивая выпускать их альбом. В то же время, по сообщениям, руководители «Сони» поощряли его сделать свой собственный альбом, помимо филадельфийской команды. Студия, по-видимому, рассудила, что она инвестировала в проект из-за присутствия там Коби. В этом был смысл продажи, причина, по которой «Сони» пошла на риск в полмиллиона долларов.

Кроме того, стиль Брайанта, казалось, все более и более неуклюже сочетался с сильной стороной Баннистера. Было очевидно, что Брайант никогда не проходил того тяжелого опыта, о котором писал Баннистер, даже в кинофильмах. Джо и Пэм позаботились о том, чтобы все средства массовой информации в их доме на протяжении всего времени его воспитания были очищенными от всякого дурного влияния. «Они оберегали его от всего негативного, насильственного и чрезмерно сексуального, – позже скажет в интервью «Ньюсуик» Ребекка Тонахилл, одна из подруг Брайанта в первые годы его жизни в Лос-Анджелесе. – Они думали, что помогают ему, но на самом деле это было не так. Ему нужно было знать все эти вещи, хотя бы для ориентира, когда он зависал с парнями».

Или для придумывания рэп-треков.

Очевидно, эго и уверенность Брайанта, а также влияние студии подтолкнули его к этому решению. Он закончит запись в одиночку. Как вспоминал друг семьи, артисты из Филадельфии вскоре собрали вещи и отправились домой, и Пэм Брайант с облегчением увидела, что они уезжают.

Брайант и студия тем временем подготовили проект к грандиозному релизу в феврале 2000 года во время Уик-энда Всех Звезд с выступлением Брайанта и Тайры Бэнкс, которая была в списке знаменитостей, включая Бренди и членов группы «Дитя судьбы» (Destiny’s Child) Келли Роуленд и Бейонсе Ноулз, с которыми Брайант наладил хорошие отношения в течение того периода. Винус Уильямс войдет в этот список, когда Брайант пошлет ей розы после того, как она выиграет свой первый Уимблдон.

В то время выступление на Уик-энде Всех Звезд казалось хорошей идеей, в комплекте с мегадозой привлекательности звездного десанта, но песня и его внешний вид оказались катастрофой. Брайант читал о поисках настоящей любви, подразумевая, что он встречался с актрисами, потому что те были более безопасным вариантом, не нуждаясь в его славе и богатстве.

Аккомпанемент Бэнкс состоял в том, чтобы она произносила в припеве следующую фразу:

К-О-Б-И, Я Л-Ю-Б-Л-Ю тебя,

Я считаю, что ты очень хороший.

Если ты дашь мне шанс, я обещаю любить тебя.

И буду с тобой на веки вечные.

Выступление было раскритиковано критиками как смехотворное. Он выступил в марте на премии «Соул Трэйн Мьюзик» в Лос-Анджелесе в поддержку диска. На вопрос журналистов об этом Брайант насмешливо ответил по-итальянски.

Как бы ни унизителен был этот опыт, но он привел его к ключевым отношениям в его жизни. Осенью 1999 года, снимая клип на одну из своих песен, он познакомился с хорошенькой молодой танцовщицей, семнадцатилетней Ванессой Урбиетой Корнехо Лейн, которую музыкальный продюсер якобы обнаружил в толпе на хип-хоп-концерте. Она была в студии в сопровождении своей матери, чтобы появиться в видео «Снуп Догг» (Snoop Dogg), когда Брайант там же работал над своим видеоклипом.

Как позже объяснил Брайант, это была любовь с первого взгляда. Не прошло и нескольких дней, как он завалил цветами все помещения ее школы в Ориндж Каунти, выражая свою огромную любовь. А когда он появился в школе, чтобы отвезти ее домой на своем «Мерседесе», его присутствие вызвало такой хаос и беспорядок, что вскоре ей пришлось перейти на домашнее обучение, чтобы закончить год.

Хотя она танцевала в хип-хоп-клипах, она была обычным католическим подростком, защищенная своей семьей так же, как и Брайант – своей. Ее мать развелась, вышла замуж во второй раз, и она взяла фамилию отчима. Газета «Лос-Анджелес Таймс» позже сообщит, что у семьи были проблемы с деньгами.

Как и у многих молодых влюбленных, у них был план, и он заключался в том, чтобы проводить вместе как можно больше времени. Пэм, которая много лет назад потрясла своего отца, влюбившись в Мармелада, теперь и сама столкнулась с величайшим разочарованием. Сейчас же Брайанты оказались втянутыми в конфликт, осложненный миллионами Коби, развивающейся проблемой с итальянской командой и тем фактом, что Ванесса Урбиета Корнехо Лейн обладала таким же жестким нравом, как и сама Пэм.

«А с Пэм шутки плохи», – заметил Гэри Чарльз.

В самом деле, опыт, полученный в течение следующих полутора лет, никого не рассмешит.

«Это одна из тех вещей, в которые Коби был сильно завернут, да так, что