– А откуда взялись эти десять тысяч? Митч сделал вид, что неслышал вопроса. Он вскочил со скамейки и направился к двери ложи.

– Нам с Эбби хотелось бы поселиться в Альбукерке. Этобольшой город, и лежит вроде бы в стороне от оживленных мест. Приступайте кработе в этом направлении.

– Не спеши так. Работы хватит всем.

– Я же сказал: две недели, Тарранс. Через две недели ядоставлю вам все, а это будет значить, что мне придется тут же уносить ноги.

– Не так быстро. Сначала мне нужно будет увидеть несколькодокументов.

– У тебя короткая память, Тарранс. Моя очаровательная женапообещала передать вам целую пачку бумаг по “Данн Лэйн”, как только Рэй выйдетиз тюрьмы.

Тарранс опять уперся взглядом во тьму.

– Посмотрю, что там можно сделать. Митч подошел к нему инаправил в лицо агента указательный палец.

– Слушай меня, Тарранс, и слушай внимательно. Похоже, мы непонимаем друг друга. Сегодня семнадцатое апреля. Через две недели – первое мая,и первого мая я, как и обещал, предоставлю в ваше распоряжение более десяти тысячв высшей степени убедительных и неопровержимых документов, которые смогутпоставить под угрозу одно из самых могущественных преступных сообществ в мире.И, так или иначе, это будет стоить мне жизни. Но я связал себя обещанием. Равнокак и вы обещали мне, что мой брат выйдет из тюрьмы. В вашем распоряжении однанеделя, до двадцать четвертого апреля. В противном случае я исчезну. А вместесо мной и ваша операция, и твоя карьера.

– Чем он займется, когда выйдет на свободу?

– И опять же ты со своими дурацкими вопросами. Он броситсябежать со всех ног, вот чем он займется. У него есть брат с миллионом долларов,являющийся экспертом по отмыванию денег и электронному банковскому делу. Рэйпокинет пределы страны в течение двенадцати часов, и уж он-то не выпустит изрук счастье.

– Он отправится на Багамы?

– Багамы. Ты – идиот, Тарранс. На Багамах эти деньги вылетятна ветер меньше чем за десять минут. Неужели их можно доверить тамошнимкоррумпированным дуракам?

– Мистеру Войлсу не по вкусу тупиковые ситуации. Он будетпо-настоящему расстроен.

– Скажи Войлсу, пусть поцелует меня в задницу. Скажи, пустьприготовит следующие полмиллиона, так как я почти уже готов. Скажи ему, пустьвытащит моего брата из тюрьмы, или сделка не состоится. Скажи ему все, чтохочешь, Тарранс, но или Рэй через неделю выходит из тюрьмы, или из игры выхожуя.

Хлопнув дверцей ложи, Митч начал спускаться. Таррансследовал за ним.

– Когда следующая встреча? – приглушенным голосом крикнул онв спину Митчу.

Тот уже перепрыгнул через невысокую загородку и был натреке.

– Моя сотрудница позвонит тебе. Сделаешь все, как онаскажет.

Ежегодный трехдневный отпуск, который Натан Лок позволялсебе после пятнадцатого апреля и который он привык проводить в Вэйле, был наэтот раз отменен. И сделал это До Вашер по прямому указанию Лазарева. Лок сиделвместе с Оливером Ламбертом в кабинете на пятом этаже и слушал Де Вашера,докладывавшего о ситуации и пытавшегося из разрозненных кусочков информациисложить головоломку. Особых успехов в этом он пока не добился.

– Итак, жена его уезжает. Говорит, что ей необходимо поехатьдомой к матери, у которой врачи обнаружили рак легкого. И что к тому же она ужеустала от его работы. На протяжении нескольких месяцев мы время от временизасекали между ними размолвки. Она ругалась с ним по поводу того, что онслишком много времени проводит на работе, но ничего более серьезного. В общем,она едет к мамочке. Говорит, что не знает, когда вернется назад. Ведь мамочкабольна, так? Ей же удалили легкое, правда? Однако мы так и не смогли отыскатьбольницу, где бы что-нибудь знали о такой пациентке, как Максина Сазерленд. Мыпроверили каждую клинику в Кентукки, Индиане и Теннесси. Вам не кажется этостранным, парни?

– Ну и что, Де Вашер? – Это был Ламберт. – Четыре года назадмоей жене делали операцию, и мы с ней летали в клинику Майо. Не слыхал я отаком законе, который бы запрещал людям обращаться в больницу, расположеннуюболее чем в ста милях от их Дома. Это просто абсурд. А потом, они все же люди сизвестным положением. Может, она зарегистрировалась под другим именем, чтобы непривлекать к себе внимания. Это обычная история.

Лок кивнул головой в знак согласия.

– Он много с ней разговаривает?

– Она звонит раз в день. Иногда говорят довольно долго: отом, о сем. О собаке, о ее мамочке. О работе. Вчера она сказала ему, что невернется еще месяца два.

– Что-нибудь насчет клиники она говорила? – поинтересовалсяЛок.

– Ни разу. Она весьма осторожна. Об операции вообще почтиничего не было сказано. Мамочка, предположительно, уже дома. Если, конечно, онавообще покидала дом.

– К чему ты хочешь нас подвести, Де Вашер? – спросилЛамберт.

– Заткнись и слушай. Давай-ка только предположим, что всеэто – всего лишь дымовая завеса, цель которой – позволить ей убраться изгорода. Подальше от нас, подальше от того, что надвигается. Понятна моя мысль?

– Так ты считаешь, что он все-таки работает на них?

– Мне платят за то, чтобы я делал такие предположения, Нат.Я допускаю то, что он знает о нашем прослушивании, поэтому-то он так остороженв телефонных разговорах. Я допускаю, что он убрал жену из города, надеясь такимобразом защитить ее.

– Шатко, – сказал Ламберт. – Все это довольно шатко.

Де Вашер мерил шагами комнату. Бросив острый взгляд на Олли,он сдержал себя.