На вершине очередной сопки Мазур остановил машину. Вынул изфутляра бинокль, попытался разглядеть что-нибудь прямо сквозь ветровое стекло,но в окулярах, конечно, все было смутно-размытым. Пришлось выйти и укрыться заправой передней дверцей.

На горизонте виднелась цепочка серых пятиэтажек,перемежавшихся частными домишками, чадно дымила желтая кирпичная труба – ну вотвам и Пижман. Только про «мир входящему» забудьте начисто: примерно в километревпереди у низенькой бетонной будочки приткнулись аж три «лунохода», по обеимсторонам дороги, и возле них в самом деле прохаживаются не меньше дюжиныребяток в сером, кое-кто с автоматами, вот и овчарка равнодушно лежит возлесине-желтого «Москвича», вывалив язык, отвернувшись от дороги. Все точно.

Мазур наблюдал минут десять, изучая их тактику. И убедился,что ни одной машины просто так не пропускают – дают отмашку всем, ктонаправляется в городок, иные бегло осматривают и тут же отпускают, у другихстарательно проверяют документы, белую «Ниву» и зеленый «Москвич» и вовсезаставили отъехать на обочину, о чем-то препираются...

– Хреново, – сказал он, садясь за руль. –Перекрыта дорожка. На скорости прорываться – и думать нечего, сядут на хвост,начнут гонять по городу... А красную корочку показывать – еще рискованней. Так,восемь вечера... Ну, опять прятаться придется. А с темнотой пешком обойдем...

И развернул машину, поехал назад.

Свернув под «кирпич», он не спеша проехал с полкилометра –пока не остановился перед загородившим дорогу шлагбаумом, деревянным,выкрашенным в красно-белую полоску. Шлагбаум выглядел ухоженным и посерединебыл украшен еще одним «кирпичом». Слева от него красовалась добротнаядеревянная избушка под темно-красной железной крышей, в крохотном дворике лаялапривязанная на цепи к конуре здоровенная овчарка. Дальше среди леса виднелисьдачи.

Мазур вылез и после некоторого колебания направился прямо кдомику, крайне похожему на роскошную сторожку. Перемахнул через низенькийзаборчик. Овчарка надрывалась, но на крыльце так никто и не показался. Косясьна пса, заглянул в окно.

Большая чистая комната с выключенным телевизором в углу,диваном и телефоном на тумбочке. Режим контрастом – стол, где стоят двепустых винных бутылки, одна початая и одна полная, на тарелках немудренаязакуска (но рядом – куски хлеба и колбасы, валяющиеся прямо на скатерти).Блюдечко набито окурками. И тут же, за столом, уронив голову на руки, дрыхнетлысоватый мужичонка в клетчатой рубашке и мятых брюках – хорошо дрыхнет,качественно, и ухом не ведет в ответ на отчаянные призывы четвероногого друга –тот-то службу несет четко...

Не требовалось особого напряжения ума, чтобы с ходуопределить: сторож запил всерьез и надолго. С большой дозой вероятности можнопредположить, что заранее знает: накрыть его некому, день будний. «Новорусские»богачи вряд ли относятся снисходительно к подобным слабостям своей челяди –значит, в дачном поселке никого нет, риска влопаться никакого...

Под потолком – дешевая люстра. На тумбочке – телефон. Нонигде не видно столбов с проводкой. Значит, проложены под землей от самогоПижмана. – М-да, народ здесь оттягивается богатенький... Тем лучше. Безсерьезных оснований прирученные провинциальные власти сюда не сунутся – да они,поди, и сами в здешних хоромах обитают...

Мазур размотал веревку, поднял шлагбаум и провел машинудальше по дороге. Опустил шлагбаум и замотал веревку точно так, как былораньше. Овчарка гавкала, но сторож так и не соизволил продрать глаза.

Телефон Мазура крайне искушал, но он разглядел в окно, чтона нем нет гнезда для бумажки с номером. Значит, даже если дозвонишься до здешнего«межгорода», разговор не закажешь – какой номер прикажете назвать телефонистке?Может, на даче отыщется телефончик?

Он медленно ехал вдоль прихотливо раскиданных особнячков.Конечно, это не Шантарск, но для местного уровня дачки вполне приличные: кирпичные,как одна (в основном, правда, одноэтажные), с первого взгляда видно, чтоклавшие их мастера вкалывали отнюдь не по-совдеповски. Кое-где – обширныеогороды, кое-где – небольшие бассейны. Приличные деньги вбуханы. И нигде – ниединой живой души.

– Бомонд... – проворчал Мазур. – Это мы с тобой насамые верхи залетели.

– А дальше?

– А дальше выбираем любую и квартируем до темноты. Ночьюпойдем в город – огородами, огородами...

– Тут сигнализации не может быть?

– Вряд ли, – подумав, серьезно сказал Мазур. – Невижу смысла. Очень уж далеко гнать по тревоге из города, километров восемь, иподъездная дорога только одна – любой тать сто раз успеет в тайге схорониться,тайга-то дикая совершенно... Нет, я бы такого цербера с волчьим билетомвыставил. Правда, ничуть не похоже, чтобы здесь хулиганье шарашилось, смотри,как ухожено все, ни мусоринки...

– И куда мы?

– А вот сюда, – он остановил машину возле одноэтажногодомика из темно-красного кирпича, с зеленой крышей и причудливым кованымфлюгером. – Гараж есть, а тайга вплотную подходит, в секунду можнозатеряться... Вот будет хохма, если тут местный шериф обитает.

Распахнул железную калитку, по-хозяйски вошел во двор –обширный, забетонированный. Взбежал на крыльцо, потрогал дверь – ну заперто,конечно. Замок не из дешевых, импортный – для отечественного хулигана преграданепреодолимая. Для «морского дьявола», старательно обученного многим шокирующимремеслам, – если не детская задачка, то легкая разминка...

Старательно постучал в окна. Никто не вышел. И вокруг –никого. Мазур прошел к гаражу, прямо-таки расплылся в улыбке, обнаружив, что онзаперт на примитивный висячий замок местного производства.

И открыл его через тридцать секунд с помощью отысканной вбардачке подходящей железки. Загнал машину внутрь, вставил замок, закрыл, нозапирать не стал. И с тремя другими железками, найденными в гараже, подступил кзамку входной двери.

Замок сопротивлялся минуты три – процесс затянулся главнымобразом из-за того, что Мазур не хотел его уродовать, хотел оставить целым иневредимым. Хозяин дачи ни в чем не виноват – да и снаружи не будет бросаться вглаза, что важнее...

Распахнув дверь, тщательно осмотрел и ее, и косяки, ищавозможную сигнализацию. Но, как и предвидел, ничего такого не обнаружилось.Щелкнул выключателем – в крохотном холле с медвежьей шкурой на полу вспыхнулсвет. Погасил. Распахнул перед Ольгой дверь:

– Прошу, мадемуазель.

Попробовал замок – закрывался исправно. Заблокировал егокнопкой и пошел осматривать дачу. Дача была небольшая – обширная каминная сбильярдным столом, включенным в сеть холодильником, японской видеодвойкой итого же происхождения музыкальным центром, крохотная кухня, ванная и двеспальни.

Ольга из любопытства ходила за ним по пятам. Вздохнула: