девочек и полумальчиков с блестками на потных ресницах, духовно озабоченных притягивают экзотические монастыри, социалистов манят трудовые поселения, где можно съесть морковку, выращенную собственными руками. Добрые тратят отпуск, бесплатно работая на строительстве сиротских приютов или же помогая животным. Смиренные просто копаются в огородах, купаются в водоемах, рыбачат и напиваются в хлам.

Есть и такие отдыхающие, что добровольно отправляются в горячие точки планеты, чтобы побегать с реальным оружием в руках под реальными пулями: кто жаждет пострадать, кто – причинить страдание. И тех и других притягивают места, где можно убивать легально, им нужна нешуточная война, они жаждут острой реальности. Вынь да положь им такую реальность, хоть бы даже и обрызганную кровью, тошнотворную: таковые наказуются, надо полагать, превращением в вечных призраков, погруженных в вечный призрачный мир, где есть все что угодно, кроме реальности.

Но время отпуска быстро заканчивается. Иссякают и каникулы, даже римские. Многие втайне ждут этого мига с нетерпением, им в тягость досужий мир, их давит бремя даже ничтожной свободы. И они с облегчением опять и опять возлагают на себя цепи работы или учебного процесса – цепи, которые стали для них родными и возлюбленными. Но случаются люди, которые отказываются вернуться, они остаются в местах своего отдыха, они отказываются прервать свои досужие игры. Таких называют «загулявшими» и «заигравшимися».

Случайно до чутких ушей Серого Странника донеслась информация о том, что в заповедных крымских горах загулял и заигрался целый отряд «толкиенутых». Все остальные поиграли в Средиземье (видно, полагая, что слова «хоббит» и «хобби» находятся в тесном родстве) – поиграли, пошелестели по травам своими самодельными плащами да и разъехались по домам. А эти остались. Им полюбилась жизнь горных эльфов, хотя это были обычные люди – то ли они устали от современного общества, то ли коллективно сошли с ума и даже, возможно, поверили в то, что они эльфы. Им показалось, что толкиенутые игрища (сами по себе довольно нелепые) стали божественной уловкой, к коей незримые силы прибегли, чтобы открыть им глаза на их собственную эльфийскую сущность.

Поначалу жили мирно, наслаждаясь лесом, обжирались жирной рыбой из водоемов, пели эльфийские песни, избегая людей из нижнего мира. Но все изменилось, когда Серый Странник присоединился к ним. Приятно поразив лесных обжор свободным знанием эльфийского языка (собственно, он владел этим языком гораздо лучше, чем они сами), он представился Гэндальфом и поселился в сером конусообразном шатре, который называли Шатром Мага. Опытному гуру-универсалу не составило труда овладеть сознанием этих людей, упрощенных лесом. Он сделался верховным шаманом этого племени, он поразил их воображение кое-какими небольшими чудесами – после его появления все эти люди окончательно уверовали в то, что живут в реальности Средиземья. Возможно, для их одурманивания он действительно использовал некий химический препарат – так называемый «саурон» – жидкость без цвета и запаха, вызывающая долговременные галлюцинации.

Несколько пузырьков этой жидкости хранились во внутреннем кармане серой монашеской рясы, в которой Серый Странник щеголял в лесу. Каждый вечер он варил в большом чугунном котле магический напиток для всех обитателей лагеря: туда он незаметно вливал несколько капель саурона. Кроме химического воздействия он также время от времени использовал обыкновенный гипноз, которым владел неплохо.

Он также владел искусством сказителя, и каждый вечер после ритуального вкушения волшебного напитка все собирались в круг слушать его импровизированные истории.

Когда он пришел в этот лес, у него не было под рукой книг Толкиена, да он в них и не нуждался. Несмотря на заурядную внешность серого технаря (иногда, впрочем, его серость скрывали мерлинская борода или магический хаер), он обладал богатым воображением, а поскольку тексты Толкиена он помнил не вполне отчетливо (читал в детстве), пришлось ему заново придумать некоторые легенды, ритуалы и пророчества, которыми он наполнил головы легковерных отравленных эльфов. Этим людям, грубо говоря, не повезло – не приклейся к ним Серый Странник, жили бы они себе мирной лесной жизнью, оздоровляясь горным воздухом и свежей рыбешкой, а там, глядишь, и достигли бы простого просветления. Но нельзя достичь просветления в окрестностях Серого Шатра.

Он установил среди них культ Смауга, древнего и вечноживущего дракона, гигантского летучего змея, изрыгающего огонь, чей объем тела и размах крыльев мог якобы поспорить с новейшим «Боингом».

«Смауг, друг Маугли», говорил о драконе Серый Странник, имея в виду, что каждый из эльфов сделался своего рода Маугли, вступив на ветвистую тропу лесного ожидания. А иногда, слегка запутавшись среди плодов воображения английских писателей, Серый Странник называл змея именем Каа, хотя, как мы уже сообщали, Киплинга обожали совсем в другом лагере, здесь же в цене был только Толкиен.

Литература сильнее военной машины – тени английских писателей (Агаты Кристи, Киплинга, Толкиена) добрались до краев, куда не ступала нога английского солдата, – а такие края еще надо поискать.

В порыве словесного вдохновения вблизи живого огня (не следует забывать, что он наравне с другими вкушал вечерами по чарочке волшебного напитка, только вот молчаливые эльфы становились от зелья еще молчаливее, а у Странника после чарочки развязывался язык) он говорил им, что Смауг когда-то жил в этих местах, гнездился в этих скальных пещерах, и что наступит день, когда тень от его гигантских крыльев вновь упадет на их дикие горы, – Смауг вернется, как ураган надежды, как хладнокровный, но огнедышащий архангел, как божество. И тогда верные эльфы воссядут на просторных перепонках его крыльев, и змей Смауг унесет зеленых мауглей в Леса Бесконечного Счастья.

До этих баек эльфам казалось, что они влюблены в избранные ими горы, они мнили, что уже живут в Лесах Бесконечного Счастья, но ночные сказки Серого Странника, умелого гипнотизера, заставили их мечтать об иных горах, об иных лесах, где гигантские и микроскопические деревья светятся изнутри от переполняющего их ликования, где животные ласковы, как девушки, где узор троп подчиняется звукам эоловых арф, где листья травы обладают прозрачными очами, где ручьи… Серый Странник обещал им, что в тех далеких лесах сила Смауга вдохнет в них бессмертие, слюна Смауга защитит их тела от старения, ран, ожогов и болезней: там они научатся невредимыми проходить сквозь хрустящие лесные пожары, там они обретут мудрость, там станут они настоящими эльфами – летучими и вечными, как Смауг: сердца их сделаются холодными и неизмеримо веселыми, кровь их станет зеленой, а смех – звонким. Засыпая после сказок, эти суровые люди, давно разучившиеся улыбаться, видели себя танцующими в небесах, купающимися в хохоте среди облаков.

Такие вот сновидения навевал на них Серый Странник со своим «сауроном».

А какие сны снились