Модуль наконец пристыковался. Дверь скользнула в сторону. За ней открылась внутренность такого же модуля-лифта. Там стоял, ожидая, Уилл Куно-Моне, одетый во флотский комбинезон. Роботер был цел и невредим.

Густав удивился такой безрассудной смелости и открытости противника. Генерал ожидал насилия, предательства, но не этого простодушия. Не желая унижения, Густав взял с собой пистолет. Теперь он лежал на дне кармана и просился в руку. Может, завладеть инициативой?

Нет, было бы крайней глупостью грозить оружием прямо на корабле галатеан. По крайней мере пока. Пусть они отведут в жилое ядро, а там будет видно.

– Привет, генерал, – сказал роботер.

– Добрый вечер, мистер Моне.

– Пожалуйста, заходите, – сказал Моне и указал на место рядом с собой. – Впереди долгая дорога.

Густав переплыл через порог, завис рядом с галатеанином. Дверь за спиной закрылась, и Густаву показалось, что прошлая жизнь закрылась вместе с ней. Он глубоко вдохнул. Лифт тронулся, пошёл во внутрь инопланетного корабля.

– Я приготовил для вас один из вторичных жилых модулей, – сообщил Моне. – Он рядом с отсеками, где мы держим пленных коммандос, отправившихся за «Наньшанем». Вы удивитесь, узнав, скольких бросили на поле боя ваши люди.

Настроение Густава сделалось чуть хуже.

– Полагаю, я тоже здесь в качестве пленного?

– Отнюдь. Более того, мне нужна ваша помощь.

– Не могу представить зачем, – произнёс Густав.

– Затем, чтобы способствовать безоговорочной капитуляции вашей планеты.

Густав закрыл глаза. Ну конечно. Глупо было поверить хотя бы на секунду в то, что галатеане окажутся столь же благоразумными, как некий генерал Улану. Интересно, скоро ли гамма-луч нацелится на Боготу? К горлу подкатил тошный ком.

Лифт остановился у шлюза.

– Пожалуйста, после вас, – предложил Моне.

Густав собрался с духом и пропихнулся в круглый туннель, приведший в почти сферический зал, оборудованный как очень просторное и комфортабельное жилище. Обычная флотская шконка и крошечный ящик-закуток с душем, привинченные к полу, выглядели нелепо среди такого пространства. Галатеане позаботились и о столе с компьютерной консолью. Да, камера превзошла все ожидания. Но это тем не менее камера.

– Это куда роскошнее моей генеральской каюты, – сухо улыбаясь, сказал Густав. – Мистер Моне, я очень благодарен за жильё и ваше доброе отношение ко мне. Но, увы, я должен разочаровать вас. Я не намерен предавать ни мой мир, ни моих людей.

Моне странно посмотрел – пытливо, проницательно. Будто видел насквозь.

– Вы знаете, кто я, – сказал роботер. – И представляете степень моей власти. Если вы расскажете мне то, что я хотел бы узнать, то убедитесь: я умею проявлять удивительную гибкость.

Густав рассмеялся, узнав собственные слова.

– Да, со времён нашего последнего разговора судьба преподнесла нам много сюрпризов.

– После нашего разговора меня отправили на пытки, а вы отправились подчинять мой мир. Я такого не сделаю.

– Вы несправедливо осуждаете меня, – хмурясь, заметил Густав. – У меня не было выбора. Я не хотел ни оставлять вас Высокой церкви, ни лететь к Галатее.

– Генерал, выбор всегда есть, – сказал Моне.

– Как же это по-детски наивно, – прикусив губу, выговорил генерал.

– В самом деле? Хорошо, пусть я буду наивным. Я объясню вам, чего хочу от вас, и дам выбор. Если откажетесь, вам не причинят никакого вреда. Я высажу вас на Землю целым и невредимым.

– Мистер Моне, вы угрожаете мне передачей в руки пророка? – сухо заметил Густав. – Увы, мистер Моне, угроза пуста. Моя судьба уже определена. Где бы я ни был, церковь достанет меня.

– Я не хотел никоим образом пугать вас, – устало выговорил Моне. – Когда закончится война, я высажу вас, где пожелаете. А пока отчего бы вам не выслушать меня? Я нисколько не хочу играть словами и давить на вас.

Густав развёл руками. Конечно, пожалуйста, выслушать не повредит.

– Говорите же. Поделитесь мыслями. Я весь внимание.

– Я поведу этот корабль к Земле. Я передам всей планете правду о наших находках. А потом я потребую, чтобы правительство Церкви истинности заменили на согласное сотрудничать с Преобразившимися. И я хотел бы, чтобы вы возглавили это правительство.

Густав рассмеялся ему в лицо.

– Иными словами, чтобы я стал вашей марионеткой. Мистер Моне, я тронут. Но позвольте спросить, с какой же стати вы вообразили, будто я стану послушной обезьянкой Галатеи?

– Обезьяны мне не нужны, – холодно ответил Моне. – Я выбрал вас, потому что из всех виденных мной землян вы – единственный, способный мыслить трезво. Вы же сказали, что считаете, будто люди Земли должны знать об инопланетянах. Потому я тогда, в камере, и сказал вам правду.

– Правду? – насмешливо повторил Густав. – Вы сказали мне, что раса древних инопланетян решила отдать победу Галатее.

– Возможно, я не слишком подробно объяснил, – сложив руки, заметил Моне. – Преобразившимся нет дела до наших войн. Они лишь хотят, чтобы человечеством не управляли те, кто насаждает невежество. Чтобы мы приняли генетическую модификацию и разумно использовали её.

– А это не то же самое? Вы хотите, чтобы я поверил, будто сверхцивилизация поощряет генетический расизм?

– Простите, но что расистского в генетической модификации? – с внезапным раздражением спросил Уилл.

Густав печально покачал головой.

– А вы не понимаете? Вы, рождённый разговаривать с машинами? Мистер Моне, с людьми нельзя как с животными в стойле. Потому что тогда обязательно будут те, кто переделывает людей, и те, кого переделывают. Хозяева и рабы.

– Преобразившиеся оставили нам жизнь именно потому, что у нас может быть по-другому! Условия нашего выживания – измениться, не становясь рабами и господами.

– Но тогда зачем нам изменяться? – спросил Густав. – Если ваши Преобразившиеся так заинтересованы в социальной справедливости, значит, мы должны измениться не ради торговли либо власти. Так ради чего? Отчего бы не оставить нам нашу человеческую справедливость, наши законы?

– Потому что наша справедливость мертва! – с отчаянием выговорил Моне и развёл руками. – Да посмотрите же на нас! Зачем мы воюем? Мы же попросту уничтожаем себя! Подумайте, на что тратит силы и ресурсы ваше драгоценное человечное человечество – да именно на то, что вы, по вашим утверждениям, презираете. На слепую веру и безоглядную эксплуатацию одних другими. На то, что калечит нашу историю уже много столетий! На то, что, чёрт возьми, уже изувечило Землю! И что, ваши люди чему-то научились? Да ровно ничему! Единственное, что может вас объединить, – это новая жестокость и страх, хуже и горше прежних.