Ариадна так удачно встретила эту девку и ничего с ней не сделала! Бредовее этого только то, что она восемь лет знала и молчала, что другую искру никто не похищал!

– Но Стефан тоже знал!..

– Стефан мертв! И как именно он умер, кто и за что убил Фебу с Костей, мы тоже знаем только со слов Ариадны! Чтобы ни происходило с искрами, она везде, все знает лучше остальных и удобно об этом молчит! И то, что вы все игнорируете, как складываются факты, – вот это бредовее некуда!!!

Я ошарашенно молчал. Ольга обошла койку и оперлась на свободный поручень.

– Двенадцать часов назад Дедал видел Ариадну в последний раз. Пользуясь полномочиями преемника, она попросила ее не отслеживать. Я спрашиваю тебя – почему? Почему она скрывается, если ни в чем не виновата?

– Откуда мне знать?! – не выдержал я.

– Тогда откуда тебе знать остальное?!

Сквозь грохочущую лавину ее голоса с трудом пробился Мару:

– Оля, прекрати! Постыдись мучить его после всего, что случилось!

Ольга злобно цыкнула на него и нависла надо мной:

– Ты защищаешь человека, о котором ничего не знаешь, ясно? Выгораживаешь, хотя не гарантируешь ее местоположение в течение двенадцати часов каждые сутки, потому что спишь! Но куда красноречивее твоего слепого повиновения – то, как Ариадна поступила вчера! Если до тебя еще не дошло: там, среди всех этих трупов – она бросила тебя! Ушла прежде, чем мы добрались туда и смогли тебе помочь, – и ради чего?!

– Чтобы найти разум ник, – прохрипел я. – Узнать, кто управляет ими…

– Узнать! Конечно!

Ольга яростно отпрянула:

– Симбионт рассказал, как вы спасли его! Изменив маркер на Дедалов. Похвальная изобретательность! Только это не помогло, не так ли?! Кто-то приказал разумной части ник, чтобы та передала моторным, что планы поменялись! Тот, чей разум находился в двух местах одновременно: и рядом с симбионтом, и рядом с главной никой! Тот, кому было логично поменять маркер на маркер Дедала, чтобы ники снесли сразу всех, мгновенно расчистив путь этой девке! Но кто-то этого не сделал, потому что – почему? С чего этот кто-то так о всех нас позаботился?!

Я молчал, собирая по кускам голову, раскалывающуюся от ее крика. Я как будто болтался под турбиной взлетающего самолета.

– Миша, – позвал Мару сквозь нее, откуда-то из-за перегородки. – Все будет хорошо. Мы со всем справимся, во всем разберемся, слышишь?

Ольга скрипнула зубами и, отвернувшись, подошла к Виктору.

– Я… – начал я и замолчал.

Дрынь-дзынь, трепетал колокольчик над дверью. Ш-ш-ш, шелестел брезент. Звуки эти были как остаток воды в ушах после ванной. Я чуть не мотнул головой, чтобы вытряхнуть их.

– Там был кто-то еще, – наконец сказал я. – Он поменял маркер. Я видел.

– Видел? – после паузы уточнил Виктор. – В каком смысле?

– Уджатом. Я видел, как кто-то изнутри системы указывал ей, что делать.

Виктор покосился на Ольгу, но та лишь возмущенно фыркнула:

– Какое удобное обстоятельство!

– Ты же видишь, я не вру!

О, она видела. Сцилла была на моей стороне. И у досады, отразившейся на Ольгином лице, оказались слабые, но все же болеутоляющие свойства.

– Что еще ты видел? – дипломатично уточнил Виктор.

Теперь, когда никто не орал, я мог спокойно подумать. В первую очередь – что́ рассказать. Во вторую – о чем молчать, пожалуй, даже под пытками.

– Им нужны все искры. Их четыре. Не знаю зачем. Шарлотта должна была украсть только две, а затем спрятаться в безопасном месте. Похоже, лабиринт с самого начала был частью плана. Если бы никам удалось убить Влада, мы бы думали, что она просто сбежала, и… – Я шумно выдохнул. – Ариадна считала, она может быть чьей-то контрфункцией. Из другого лабиринта. Кажется, такое подтвердят только Минотавру другие Минотавры, но даже… Наверное, это правда никак не поможет. В любом случае тот, кто стоит за Шарлоттой, передает информацию через систему, очень быстро и без оглядки на расстояние.

– Как синтроп?

– Как синтроп.

Ольга фыркнула, неубежденная:

– Чтобы общаться с синтропом по-синтропски, нужно уметь активно воспринимать систему, а не только пассивно обогащать ее своим ценным мнением. Я к тому, что люди не могут получать от синтропа указания прямиком в голову. У них буквально не хватает на это мозгов!

– Согласен, – кивнул Виктор. – Но если Ариадна права и эта девушка – чья-то контрфункция, возможно, она делает это по нашему пропуску. Так же, как проникла в лабиринт. У нас с контрфункциями в связке телесные мощности, а мозг, отвечающий за восприятие системы, является частью тела.

Я не думал об этом так и рассеянно поглядел на Дедала, хотя сейчас это было все равно что молиться.

– Ты смог узнать, где находятся остальные искры? – продолжил Виктор.

Помедлив, я кивнул.

– Одна у Эс-Эйта, – ответила Ольга раньше меня. – Занимательно, что Ариадна знала об этом задолго до нападения.

– Не задолго. Нам рассказала госпожа-старший-председатель. Когда мы приходили к ней, чтобы…

Ольга уничижительно вздернула бровь. Я осекся.

– То есть, – подытожил Виктор. – Кто-то, возможно, попытается выкрасть искру из Эс-Эйта? Может, нам предупредить их?

– Лапласы пусть предупреждают, – цыкнула на него Ольга. – Что с последней?

Я снова посмотрел на Дедала. Он внимал нашему разговору, как приятной музыке в лифте, которому предстояло спускаться еще пятьсот этажей. Как будто бы в глубине этой истории не скрывалось ничего выдающегося. Ни атрибутов в форме женщины с дырой в груди. Ни троиц, живых или мертвых.

– Скорее всего, – я замолчал, подбирая слова, и в основном для Сциллы, – о четвертой искре написано в письме декомпозитора. Вы… Мы можем его увидеть?

Дедал мягко покачал головой:

– На прошлой неделе господин Минотавр уничтожил письмо, не оставив копий.

Я знал, что это бессмысленно, но все же спросил:

– Зачем?..

Если бы Дедал умел, он, конечно, улыбнулся бы.

– Что за письмо?! – рявкнула Ольга.

– Декомпозитора, – бездумно повторил я. – Искры являются результатом декомпозиции. Кто-то разложил что-то и получил над этим имущественное право, а потом написал об этом кому-то в письме. Госпожа-старший-председатель хотела, чтобы мы принесли его ей. Но мы отказались.

Я не знал, понимает ли Ольга, о чем речь. Может, потому что мысли мои находились в десятке километров от этого места, в отеле с котом на ресепшене, разбросанными по номеру свитерами и женщиной с картины трехсотлетней давности

– Я правильно понимаю, что Минотавр читал это письмо и потому знает, где находится четвертая искра? – уточнил Виктор. – А факт того, что он уничтожил письмо, вынуждает нас подставить слово «только»?

– «Только»? – не поняла Ольга.

Я утомленно прикрыл глаза.

– Если письмо уничтожено, только Минотавр знает, где последняя искра. При условии, что в письме действительно написано об этом. – Виктор помолчал и вдруг буднично, ничем не смущаясь, продолжил: – Теперь понятна жестокость, с какой эта девушка забрала уджат. Ты слишком много выяснил.

Я непонимающе моргнул. Еще секунду Виктор был уверен, что не рассказал мне ничего нового.

– Ребя-я-ят, – простонал за дверью Мару.

Я обратился к уджату, а он промолчал. Я сделал это