— И тебе исполать. Спутники у тебя… интересные.

Волк показал клыки, ворон сердито каркнул, обоим непонравилось, что они всего лишь интересные. Я спросил:

— Здесь есть где перевести дух, подкормиться?

— По этой улице и до конца. Там, ближе к воротам насевер, небольшой постоялый двор.

— Спасибо.

— Не за что, — ответил он с той жепренебрежительной ленцой. — Там сейчас тоже пусто.

— А я не люблю шумных сборищ, — заявил я.

Когда мы приблизились к указанному месту, из распахнутыхворот медленно выезжал крупный мужик на такой же крупной костистой лошади, сширокой грудью и мускулистыми ногами. Я взглянул на него и понял, что это негерой, хотя и дядя из себя очень мощный, герой должен быть только на коне, аэтот на лошади, так что в лучшем случае спутник героя или просто обычный мужик,неважно — простолюдин или даже король в изгнании, но в любом случае не герой.

Он взглянул на меня с ревнивым прищуром, все еще не понял,но он на лошади, а я на коне, уже это говорит о том, кто из нас герой, но этотдурак такой бросающейся в глаза разницы никак не понимает, остановился и тупосмотрит на меня, продолжая загораживать дорогу.

Конечно, ворота широки, можно протиснуться, даже не задевего стремени, но все равно это оскорбительно, это нарушение, я вздохнул, это жеменя уважать перестанут, надо вести себя соответственно. Здесь вежливостьпонимают как проявление слабости, ну прямо как в России.

— Давай, Рогач, — сказал я. — Можно.

Мой боевой конь всхрапнул, я думал, что наклонит голову ивоспользуется рогом, однако Рогач ударил грудью, лошадь вместе со всадникомвлетела обратно на середину двора. Волк весело взвыл, ворон закаркал, делаянепристойные жесты, мы остановились у коновязи. Я бросил повод в рукимальчишки, волк спросил у ворона:

— Ты со мной?

— Конечно, ты же пропадешь без меня.

— Мой лорд, — обратился волк ко мне, — мы спернатым предпочитаем обедать на свежем воздухе.

Я слез на землю, ноги затекли, кивнул:

— Я распоряжусь, чтобы вам поставили столик поддеревом.

Несмотря на бодрый голос, я все же чувствовал нервозность,хотя и старался убедить себя, что это все фигня насчет пятницы и тринадцатогочисла, но тут еще эта чертова табличка, гласящая, что это «улица Вязов», совсемне по себе, я предпочел бы оказаться на Заречной, там вечная весна ичеремухнутые девки.

Хозяин вышел навстречу, скривился.

— Что-то не так? — спросил я.

Он буркнул:

— Здесь был город магов.

— Понятно, — сказал я. — Воинов здесь небыло?

— Бывали, но… здесь не любят этих… ну, с мускулами!

Я молча усмехнулся. Пусть говорят. Сколько бы ни вещали, чтоне любят, не терпят, презирают, но сами полжизни бы отдали, чтобы вот так… ноне дал Бог свинье крыльев, чтобы небо не перекопала поганым рылом, и потомусколько бы ни бурчали за спиной, но это мелкая зависть неудачников, все равноженщины будут грезить о нас, и только о нас…

Слуга отвел меня в свободную комнату, я угрюмо и сподозрением рассматривал богато убранные комнаты, чересчур богато, если на мойвкус. Вещей не должно быть много, а здесь даже простые светильники и то сделанывручную с таким мастерством, что возле каждого надо останавливаться ирассматривать дивную работу.

Второй слуга принес и расставил по столу мясо, сыр, хлеб инесколько луковиц, а также кувшин вина и большую медную кружку.

— То же самое, — велел я, — отнеси во двор.Мои спутники предпочитают обедать на свежем воздухе.

Слуга смотрел несколько туповато:

— И лук?

— Ворон любит острое, — объяснил я.

После сытного обеда вышел во двор проверить, как устроилисьволк и ворон с Рогачом. Во двор вкатила роскошнейшая повозка, нескольковсадников в дорогой одежде следуют справа и слева. Хозяин выскочил навстречу,кланялся низко, чуть ли не стукался лбом. Один из всадников соскочил на землю,распахнул дверцу, из повозки вышла самая роскошная женщина, какую я тольковидел. Снежная королева, мелькнула в моем черепе мысль. Настоящая Снежнаякоролева, натуральней не бывает. Я смотрел на ее великолепное холеное тело,безукоризненные девственные груди, полные и высокие, на снежно-белой кожепурпурные альвеолы горели особенно ярко, вызывающе, а затвердевшие от холодасоски торчат, как драгоценные рубины, мои пальцы начали подергиваться от вполнепонятного желания.

Она посмотрела на меня холодно, на то и Снежная королева, яответил прямым взглядом, в котором она могла прочесть, что я понимаю еенеприятие неуклюжих мужчин, туповатых и прямых, но я знаю, что нет некрасивыхженщин, в этом убедился лишний раз здесь, знаю и то, что нет и не может бытьфригидных, все это брехня собачья. Раскачать можно даже Снежную королеву, я вотуже сейчас могу прикинуть, где у нее эрогенные зоны, пусть даже в самыхнеожиданных местах, я их найду и заставлю проснуться…

На ее щеках неожиданно проступил нежный румянец. Она все немогла оторвать взгляда от моих говорящих глаз, алый румянец перешел в пурпур,сполз по шее, я уже видел линии, по которым потекут горячие будоражащие волнывозбуждения, но тут она сделала усилие и с трудом отвернула голову. Однако поспине ее пробегала дрожь, выдавая те самые важные точки, вон они идут ровнымстроем, как солдаты на марше вдоль хребта, как муравьи формика руфа поферомоновому следу.

Чтобы не выдать себя, она быстро поднялась по ступенькам,перед нею распахнули двери. Недалеко от входа, на лужайке, на большой колодемясо и головка сыра на большом деревянном подносе, волк и ворон пируют, изконюшни несется мощное хруманье, челюсти Рогача перемалывают овес с такимзвуком, словно перетирают в муку.

— Готовьтесь, — предупредил я шепотом, —уходим в полночь.

— Что-то случилось? — спросил волк тоже шепотом.

— Видели, кто прибыл?

— Да.

— Так вот, не верь глазам своим.

* * *

За час до полуночи я уже со всех ног убегал от монстра,облепленного слизью, он едва ковылял, но я знал, что, хотя мчусь как быстроногийолень, а монстр едва ковыляет, все равно догонит, к тому же я должен дваждыспоткнуться, это обязательно, никогда этого не понимал, но уже смирился с этимистранными законами, только заранее высматривал место, где упасть. В прошлый разэто получилось в красиво освещенном квадрате.

Через пролом в крыше на пол падает яркий свет в виденеровного квадрата, я выскочил на середину, запнулся и красиво рухнул,театрально раскинув руки и повернув к невидимым зрителям искаженное ужасомлицо. Монстр оказался в двух шагах, я вскочил, едва успел избежать егоотвратительных лап, несущих смерть, понесся изо всех сил, монстр заметноотстал. Я торопливо шарил глазами по огромному помещению, нет, не в поискахсвоего меча, рано, мне предстоит упасть еще хотя бы раз, а если бы на моемместе была прекрасная молодая девушка в прозрачном пеньюаре, упала бы разачетыре, мне же…