Он уже слышал рев поезда, приближающегося к платформе, виделего огни. Ему неоткуда было узнать, по тому ли маршруту идет этот поезд, покоторому шел и тот, под который столкнули Одетту, но тем не менее он знал.Когда дело касалось Башни, судьба бывала и милосердной, и дарующей боль, какзажигалка, которая чудом спасла ему жизнь, но теперь обжигала тело его огнем.Подобно колесам подъезжающего поезда, судьба продвигалась путями разумными, нои неумолимо жестокими тоже, и противостоять ей могли только сталь и доброта.

Он задержался лишь на мгновение, чтобы скинуть брюки Морта,и побежал дальше, не обращая внимания на людей, что шарахались от него во всестороны. Воздушный поток, гонимый перед собою поездом, еще пуще разжег огонь нагорящей рубашке: вот загорелся воротник, вот пламя перекинулось ему на волосы.Тяжелые коробки с патронами, которые он запихал в подштанники, с каждым шагомбили его по яйцам, грозя их расплющить. Живот крутило от боли. Живым пылающимметеоритом проскочил он турникет.Погаси огонь!— орал Морт.— Погаси, иначе япросто сгорю!

Вот и гореть бы тебе,— мрачно подумал стрелок.— Тебе уготованноево сто крат милосердней того, чего ты заслуживаешь.

Что ты имеешь в виду? ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ?

Бросившись к краю платформы, стрелок не ответил, но ужеодним этим действием он заставил Морта заткнуться. Он почувствовал, что одна изкоробок с патронами вот-вот вывалится из нелепых подштанников Морта, иподдержал ее рукой.

Всю свою умственную энергию, без остатка, он обратил кГоспоже Теней. Он не был уверен, что до нее дойдет этот телепатический сигнал,а если даже дойдет, то подчинится ли она его приказу, но он все же послал ее:стремительную, отточенную, как стрела, мысль:

ДВЕРЬ! ПОСМОТРИ В ДВЕРЬ! ПРЯМО СЕЙЧАС! СЕЙЧАС!

Весь мир наполнился грохотом поезда. Какая-то женщиназакричала: «Господи, он собирается прыгнуть!», — кто-то схватил его за плечо,пытаясь оттащить от назад. Но Роланд уже толкнул тело Джека Морта за желтуюограничительную линию и спихнул его с края платформы. Он упал на рельсы переднадвигающимся поездом, обхватив руками чресла, вцепившись в свою добычу —патроны и «Кефлекс», — которую он заберет с собою… обратно…если только емуудастся в нужный момент выйти из тела Морта. Если он успеет. И уже падая, онпозвал ее — их — снова:

ОДЕТТА ХОЛМС! ДЕТТА УОКЕР! ПОСМОТРИТЕ В ДВЕРЬ!

И только когда поезд уже надвигался в неумолимом вращенииколес, Роланд повернул, наконец, голову и заглянул в дверь.

Он смотрел ей в лицо.

Им в лицо!

Они там обе, я вижу их, вижу одновременно обеих…

НЕЕЕТ…— заорал Морт, и в последнюю долю секунды до того, какпоезд подмял его под себя, перерезая Морта пополам, но не выше колен, а прямопо талии, Роланд рванулся к двери и упал… на той стороне.

Джек Морт погиб в одиночестве.

Коробки с патронами и бутылочка с «Кефлексом» возникли рядомс физическим телом Роланда. Его руки судорожно цеплялись за них, но потомпостепенно расслабились. Стрелок заставил себя подняться, осознавая, как бьетлихорадка его ослабевшее больное тело, в котором он оказался снова, слыша, каккричит Эдди Дин, как Одетта кричит двумя голосами. Он взглянул — и смотрелтолько мгновение, — и увидел именно то, что слышал: не одну женщину, а двух.Обе были безногие, обе темнокожие, обе очень красивые. И все же одна из нихбыла злобной стервой, и внешняя красота не скрывала ее внутреннего уродства, алишь подчеркивала его.

Роланд смотрел на этих сестер-близнецов, которые были,конечно, не сестрами, а двумя лицами: злым и добрым, — одной и той же женщины,смотрел пристально, как завороженный.

А потом Эдди закричал снова, и Роланд увидел, как из морявыползают омарообразные твари и не спеша направляются туда, где оставила егоДетта, связанного и беспомощного.

Солнце зашло. Стемнело.

14

Детта увидела себя в дверном проеме, увидела себя своимиглазами и глазами стрелка, и смятение ее было таким же внезапным, как и у Эдди,но только более отчаянным и безудержным.

Она была здесь.

Она была там, в глазах стрелка.

Она слышала рев подходящего поезда.

— Одетта! — выкрикнула она, и неожиданно пришло понимание:кем была она и когда это произошло.

— Детта! — выкрикнула она и вдруг поняла все: кем была она икто это сделал.

Мгновенное ощущение, как будто ее вывернули наизнанку… апотом — боль.

Ее разрывало надвое.

15

Роланд кое-как спустился по пологому склону берега к томуместу, где лежал связанный Эдди. Движения его напоминали движения тряпичнойкуклы. Один из омаров уже потянулся клешней к лицу Эдди. Тот закричал. Стрелокотбросил омара ногой. Неловко нагнувшись, он обхватил руки Эдди и потащил егопрочь, но было уже слишком поздно: сил у него почти не осталось, эти тварисейчас доберутся до Эдди, черт, до них обоих…

Эдди опять закричал, когда один из омаров — дид-а-чик? —выдрал у него кусок штанины вместе с мясом. Эдди хотел закричать, но из горлаего вырвался только сдавленный хрип. Его душила петля, сплетенная Деттой.

Ползучие твари окружили их со всех сторон, сомкнувшиськольцом, подступая все ближе и ближе и алчно клацая клешнями. Стрелок вложилвсе свои силы в последний отчаянный рывок и… повалился плашмя. Он слышал, какони подступают со своими идиотскими вопросами и клацающими клешнями.Может быть,это не так уж и плохо,— подумал он. Он поставил на карту все и проиграл.

Грохот собственных его револьверов привел его в оцепенение.

16

Две женщины лежали на пляже лицом к лицу, приподнявшись, какзмеи, готовые атаковать, пальцы с одинаковыми отпечатками смыкались вокругодинаковых шей с одинаковыми морщинками.

Эта женщина пыталась убить ее, но эта женщина — ненастоящая. Нереальная, как и та девочка. Девочка — это просто сон, которыйпривиделся ей после того, как упал кирпич… но сейчас сон стал явью, сонвцепился ей в горло и пытался убить ее, пока стрелок там спасает своего друга.Сон, ставший явью, матерился ей в лицо, брызжа горячей слюной. «Это я взяла тусинюю тарелку, потому что эта тетка положила меня в больницу, и потом, у меняникогда не было такой особенной тарелки, и я разбила ее, потому что так былонадо — ее разбить, а потом, как только я видела белого парня, я и его избивала,я всегда била белых парней, потому что им так и надо, и воровала я в магазинах,где только особенные продают товары, для белых, которые там жиреют, пока нашичерные братья и сестры голодают в Гарлеме, а детишек их пожирают крысы… это всея, слышишь, сука? Это все я. Я… Я… Я…