— Я — нет, — сказал он и кивнул на Сюзанну. — Но она узнает.

— А потом?

Роланд держал на ладони челюсть Уолтера.

— Когда-то она говорила.

Он поглядел на Эдди.

— Она снова заговорит.

— Это опасно, — вымолвил Эдди тихим и ровным голосом.

— Да.

— И не для тебя одного.

— Да.

— Я люблю ее, старина.

— Да.

— Если с ней что-то из-за тебя случится…

— Я сделаю то, что должен, — сказал стрелок.

— А нас ты в расчет не берешь? Я правильно понимаю?

— Я люблю вас обоих, — он поднял глаза на Эдди, и впоследних отблесках догорающего костра тот заметил, что щеки Роланда блестят.Стрелок плакал.

— Ты не ответил на мой вопрос. Ты ничем не поступишься, да?

— Да.

— И пойдешь до конца?

— Да. До самого конца.

— И не важно, каким он будет, конец. — Эдди взглянул настрелка, и во взгляде его смешались любовь, и ненависть, и вся мучительнаянежность с болью пополам. Так один человек — безнадежно, беспомощно — тянетсявсем своим существом к другому, чтобы постичь его мысли, волю и устремления. Нотщетно.

Деревья застонали под ветром.

— Ты, друг, говоришь сейчас точно как Генри. — Эддирасплакался сам. Ему не хотелось плакать. Он не любил реветь. — У него тожебыла своя башня, только не темная. Помнишь, я тебе про нее рассказывал, пробашню Генри? Мы с ним были два брата, и как я теперь понимаю, мы тоже былистрелками. У нас была эта Белая Башня, и он попросил, чтобы я пошел туда вместес ним, только он так умел просить, что ему нельзя было отказать, вот я ивскочил в седло, потому что он был мой брат, понимаешь? И мы добрались до нее.Нашли свою Белую Башню. Но она оказалась ядом. Она убила его, и уже убиваламеня. Ты меня видел, в каком я был состоянии. Ты спас мне больше, чем жизнь. Тыспас мою раздолбайскую душу.

Эдди обнял Роланда и поцеловал его в щеку. Почувствовал вкусего слез.

— Ну так что? Снова — в седло? Поскачем искать этогочеловека?

Стрелок не произнес ни слова.

— Я имею в виду, мы пока что не видели здесь людей, но язнаю, они тут есть. Должны быть. И когда бы речь ни заходила о Башне, всегдатам незримо присутствует человек. Ты ждешь встречи с ним, потому что тебе этозачем-то нужно, и, как говорится, кто платит, тот барин, хотя здесь, можетбыть, платят пулями, а не баксами. И что теперь? Снова — по коням? В погоню заэтим твоим человеком? Потому что, если все это — та же отрава, тогда лучше бывам с нею было оставить меня на съедение омарам. — Эдди поднял глаза настрелка. Под глазами чернели круги. — Да, я жил в дерьме. Но кое-что я усвоил:умирать в дерьме я не хочу.

— Это разные вещи.

— Да? Ты хочешь сказать, что тебя не зацепило?

Роланд молчал.

— Есть ли такая волшебная дверь, чтобы кто-то прошел сквозьнее и спас тебя? И кто это будет, не знаешь? Я знаю. Никто. Никто тебя неспасет. Ты собрал все, что только мог. Теперь тебе только одно остается:достать свой гребаный револьвер, потому что больше у тебя ничего не осталось.Как у Балазара.

Роланд молчал.

— Меня брат научил одной вещи, хочешь скажу, какой? — голосу Эдди срывался от плача.

— Да. — Стрелок весь подался вперед, впившись взглядом Эддив глаза.

— Если ты убиваешь того, кого любишь, значит, ты проклят.

— Я уже проклят, — спокойно проговорил Роланд. — Но, можетбыть, даже проклятые спасутся.

— Скажи мне только одно: ты допустишь, чтобы мы погибли?

Роланд молчал.

Эдди схватил его за лохмотья рубахи.

— Ты допустишь, чтобы она погибла?

— Все мы умрем в свое время, — сказал стрелок. — Да, мирсдвинулся с места, но меняется не только он, с ним меняемся мы. — Он прямовзглянул на Эдди, в отблесках тлеющих угольков его поблекшие голубые глазастали цвета сланца. — Но мы обретем величие. — Он умолк на мгновение. — И делоне в том, чтобы завоевать мир, Эдди. Ради этого я бы не стал рисковать нитобой, ни ею… я не позволил бы мальчику умереть…

— Ты о чем?

— Обо всем, что есть и что будет, — так же спокойноотозвался стрелок. — Нам надо идти, Эдди. Мы будем сражаться. Будем страдать.Но мы выстоим и в конце концов победим.

Теперь уже молчал Эдди. Он просто не знал, что сказать.

Роланд сжал его руку.

— Даже проклятые умеют любить, — сказал он.

5

Вскоре Эдди заснул рядом с Сюзанной — третьей, кого извлекРоланд, чтобы собрать новую тройку, — но сам Роланд еще долго сидел без сна,прислушиваясь к голосам ночи, пока ветер не высушил слезы у него на щеках.

Проклятие?

Спасение?

Башня.

Когда он придет к Темной Башне, там, у подножия ее, онпрославит их имена. Там он прославит их имена. Прославит все их имена.

На востоке уже забрезжила пепельно-розовая заря, и толькотогда Роланд — уже не последний стрелок на свете, а один из последних трех —тоже заснул, и снились ему сны, преисполненные воспаленного гнева, пронизанныелишь одной светлой и утешающей нитью:

Там я прославлю все их имена!

На этом заканчивается вторая из шести или семи книг,образующих долгое повествование под названием Темная Башня. В третьей книге,«Мертвые земли», описана примерно половина похода Роланда, Эдди и Сюзанны впоисках Темной Башни; в четвертой, «Колдун и зеркало», повествуется оволшебстве и обольщении, но большей частью — о том, что происходило с Роландомдо того, как читатели впервые встретились с ним в пустыне, где он преследовалчеловека в черном.

Мое изумление, когда я узнал о том, как хорошо принятчитателями первый том этой истории, которая мало похожа на произведения,доставившие мне известность, уступает разве что безграничной моейпризнательности всем тем, что прочел эту книгу и полюбил ее. Эта работа, похоже,становится моей собственной Башней. Люди, которых я в ней описал, неотвязноменя преследуют, и настойчивее всех — Роланд. Знаю ли я, что это за Башня и чтождет Роланда там, когда он до нее доберется (если вообще доберется, так чтовам, уважаемые читатели, лучше заранее приготовиться к тому, что он может и недойти до своей цели… такая возможность не исключена)? Да… и нет. Наверняка язнаю только одно: вот уже семнадцать лет эта история не дает мне покоя. Толькочто вами прочитанный второй том, хотя он получился гораздо толще, по-прежнемуоставляет многие вопросы без ответов и весьма прозрачно намекает на то, чтокульминация этой истории состоится в весьма отдаленном будущем, и все же ядумаю, этот том «Темной Башни» вышел более полным, нежели первый.