брани, т. е. были ветеранами войны, в особенности кавалерами воинских орденов, предпочтительно высшего ордена Михая Храброго. Они должны были получить неотчуждаемые земельные наделы значительно больше нормы (25 гектаров на юге Бессарабии, 15 гектаров в центре Бессарабии и 10 гектаров на севере Бессарабии и в Буковине, в зависимости от качества почвы), чтобы таким образом сформировать привилегированное сословие фермеров-воинов, стоявшее щитом на самых опасных рубежах страны[1244]. План имел и экономическую составляющую, поскольку был задуман как способ ослабить земельный голод в стране, страдавшей от аграрного перенаселения, и при этом избежать «ошибок», совершённых в ходе аграрной реформы после Первой мировой войны, в результате которой были созданы слишком мелкие, и вследствие этого нежизнеспособные фермы. По заключению Михая Антонеску, правительство намеревалось провести новую «аграрную реформу с национальным характером, которая создала бы военизированное население на границе»[1245].

Объявляя об «освобождении» Бессарабии и севера Буковины 16 июля 1941 г., Ион Антонеску пообещал румынским крестьянам в солдатских шинелях, что отличившиеся на войне получат по ее окончании землю на освобожденных территориях, если пожелают там обосноваться[1246]. На заседании Совета министров 9 сентября 1941 г., еще веря в скорую победу, Кондукэтор объявил о намерении начать колонизацию Бессарабии и Буковины летом следующего года. Но поскольку война затягивалась, уже 6 декабря того же года он был вынужден отменить этот приказ[1247]. В начале 1942 г. Генеральный штаб подготовил доклад по вопросу о колонизации, в котором рекомендовал не начинать операцию до окончания войны, поскольку до тех пор невозможно было точно установить ни численность будущих бенефициариев, ни наличность необходимых для колонизации земель ввиду того, что «окончательные границы страны <…> могут расшириться на восток или на запад». И. Антонеску с этими выводами согласился и направил текст Титусу Драгошу с поручением «изучить вопрос»[1248].

Таким образом, колонизация была отложена до окончания военных действий. Но в конце апреля или в начале мая 1942 г. И. Антонеску вновь передумал. Поводом послужил, как кажется, доклад о деятельности болгарских общин – переселенцев с юга Бессарабии и из России, проживавших в Болгарии, который по невыясненным причинам (документ еще не выявлен) вызвал его гнев. Кондукэтор приказал ГСРКИ, который до этого разрабатывал лишь планы размещения будущих колонистов на «освободившейся» германской и еврейской собственности, подготовить совместно с министерством внутренних дел план «эвакуации» с юга Бессарабии всех жителей нерумынской национальности и их замены этническими румынами. Текст приказа был столь невнятным (еще один признак тяжелого состояния здоровья Кондукэтора в тот период), что Т. Драгош и другие сановники вступили в спор по поводу того, как его следует понимать[1249].

Планирование медленно продвигалось до конца сентября 1942 г., когда И. Антонеску созвал совещание с участием Михая Антонеску, Т. Драгоша, министра земледелия и государственных земель, министра внутренних дел (которого сопровождал К. Василиу), министра национальной экономики и губернатора К. Войкулеску, чтобы обсудить планы перемещения населения и колонизации. Как подсказывает составленная Кондукэтором повестка дня совещания, он был обеспокоен самовольными захватами земельных участков Бессарабии и Буковины «проникавшими» туда из других регионов страны переселенцами, в основном арумынами. К тому же армия уже настаивала на разрешении начать расселение на «освобожденных» землях демобилизованных солдат, а «брошенное» на этих землях имущество немцев и евреев разрушалось[1250]. Вероятно, в рамках этой конференции, стенограмма которой не велась, было принято решение ускорить приготовления к переселению.

Осенью 1942 г. Ион Антонеску продолжал демонстрировать заинтересованность проектом. Ознакомившись 6 ноября 1942 г. с докладом ГСРКИ о ходе подготовки операции, он приказал ускорить «теоретическую работу» и включить в круг рассматриваемых вопросов переселение населения не только из Бессарабии и Буковины, но также из Транснистрии, добавив:

В Бессарабии имуществом будут наделены бессарабцы и воины.

В Транснистрии – румыны, проживающие к востоку от Буга, и воины[1251].

Одиннадцать дней спустя Ион Антонеску прочел брошюру профессора агрономии Бухарестского университета Агриколы Кардаша под названием «Румынская колонизация», на полях которой вписал ряд комментариев, и направил ее Т. Драгошу, приказав завершить работу.

Очевидно, идеи А. Кардаша понравились Кондукэтору. 2 декабря 1942 г. Т. Драгош, представляя ему разработанные его ведомством документы, подчеркнул, что А. Кардаш, как и другие известные румынские специалисты в области сельского хозяйства, входил в команду, занимавшуюся разработкой планов[1252]. Хотя до сих пор не найден экземпляр брошюры А. Кардаша с комментариями И. Антонеску, сохранились другие экземпляры этой брошюры, и нетрудно увидеть, что именно вызвало энтузиазм Кондукэтора. А. Кардаш мыслил широко. Он увязывал воедино колонизацию и этническую гомогенизацию, выдворение этнических меньшинств и замещение их представителями доминирующей нации, проживавшими за рубежом, а также укрепление класса крестьян как «незаменимого источника нации». А. Кардаш был убежден, что самые передовые и руководимые наиболее способными лидерами нации, такие как фашистская Италия и нацистская Германия, уже твердо и успешно осуществляли такого рода политику и что все остальные европейские страны также вскоре приступят к ее реализации. А. Кардаш с энтузиазмом рассказывал, как его впечатлила поездка в итальянскую колонию Ливию в 1939 г., в ходе которой он познакомился с результатами политики выселения коренных жителей и колонизации «освобожденных» таким образом земель. Еще большее впечатление произвело на него организованное германским правительством переселение этнических немцев на территории, аннексированные Гитлером в 1939 г. в Польше:

С помощью продуманных экспроприаций без потрясения экономики страны десятки тысяч гектаров были предоставлены в распоряжение немецких колонистов, доставленных в блистательный Рейх, который под гениальным руководством великого фюрера сумел собрать в однородную массу всех сынов германского отечества[1253].

Хотя А. Кардаш не упоминал о деталях будущей колонизации румынских территорий, он указал, что меньшинства должны быть выдворены из Бессарабии и Буковины, а на «брошенной» ими недвижимости поселены ветераны войны, безземельные крестьяне со всей страны, а также этнические румыны из-за рубежа[1254].

А. Кардаш не объяснил, при каких обстоятельствах он посетил Ливию, но путешествовавший в составе той же делегации Аурел Талашеску, бывший в то время генеральным инспектором министерства земледелия, а позднее ставший функционером ГСРКИ, оставил подробное описание поездки. Она была организована итальянским правительством в марте 1939 г., и в ней участвовали, как писал А. Талашеску, представители «почти всех стран мира, даже из Норвегии». Брошюра А. Талашеску, опубликованная в Бухаресте на французском языке в 1941 г., была горячим панегириком итальянскому режиму и его «достижениям», включая «освобождение» территории от местных племен с целью расселения итальянских фермеров. Имела она и ясный политический подтекст – призыв к румынскому правительству учиться у итальянцев, как правильно проводить колонизацию[1255]. А. Талашеску, однако, не повезло: