Без сомнения, женщина является глашатаем полового акта иупотребляет себя, как и все остальное в мире, лишь как средство для этой цели.В мужчине она видит или средство для наслаждения, или средство для полученияребенка. Она сама хочет, чтобы мужчина пользовался ею, как средством к цели,как вещью, как объектом, объектом собственности. Она жаждет, чтобы он изменялее, придавая ей ту форму, какая ему заблагорассудится. Никто не должен в жизнисвоей допустить, чтобы им пользовались, как средством к цели. Мало того.Положение мужчины по отношению к женщине ни в коем случае не должноопределяться одним тем фактом, что женщина абсолютно ничего, кроме половогоакта, не хочет, как бы тщательно она ни скрывала этого желания как от себя, таки от всех прочих людей. В своем страстном томлении Кундри, правда, аппеллируетк чувству сострадания Парсифаля, но в этом именно и заключается слабая сторонаэтики сострадания, которая заставляет нас исполнять всякие желания ближнего,как бы преступны они ни были. Последовательная этика сострадания, как ипоследовательная социальная этика, обе одинаково бесмысленны, так как ониставят долг в зависимость от желания (своего ли, чужого или общественного – этосовершенно безразлично), а не желание – от долга. Критерием нравственностислужит для них конкретная человеческая судьба, конкретное человеческое счастье,конкретный человеческий момент. На самом же деле этим критерием должна была быслужить идея.

Вопрос заключается в следующем: как должен мужчинаотноситься к женщине? Должен ли он относится к ней, как она сама того хочет,или как предписывает ему нравственная идея? Если он должен относится к ней так,как она этого хочет, то он должен искать полового акта с ней, ибо она хочетполового акта, он должен бить ее, ибо она хочет быть битой, долженгипнотизировать ее, ибо она любит находиться под действием гипноза, он должендалее с изящной галантностью дать ей понять, как низко он ее ставит, ибо оналюбит только комплименты, ибо она не хочет, чтобы кто-нибудь уважал ее, кактаковую. Если же он хочет обращаться с ней так, как повелевает нравственнаяидея, то он прежде всего должен искать и уважать в ней человека. Правда, Жявляется функцией М, функцией, которую он может сотворить и уничтожить.Самиженщины только того и желают, чтобы быть этой функцией и ничем иным. Говорят,что индийские вдовы охотно и даже с некоторой убежденностью идут насамосожжение, что они даже стремятся к этой смерти. Тем не менее этот обычайявляется образцом отъявленнейшего варварства.

С эмансипацией женщин дело обстоит так же, как и сэмансипацией евреев и негров. Если с этими народами обращались, как с рабами,если их повсюду очень низко ставили, то виною всему этому бесспорно являются ихсобственные рабские наклонности, они лишены той сильной потребности в свободе,какая свойственна индогерманцам. Если в настоящее время белые в Америкепостигли ту мысль, что им необходимо обособиться от негров, так как последниеделают очень скверное и недостойное употребление из своей свободы, то все же ввойне северных штатов с федеративными, в войне, которая дала свободу черным,право было на стороне первых. Хотя в еврее, а еще больше в негре, и ещезначительно больше в женщине человеческие склонности подавлены огромнымколичеством аморальных влечений, так что борьба его за человечность сопряжена сгораздо большими трудностями, чем борьба арийца, все же человек должен уважатьсвой последний, даже самый незначительный остаток человечности, он долженпреклонятся перед идеей человечества – не идеей человеческого общества, а идеейбытия, души, как некоторой части сверхчувственного мира. Никто, кроме закона,не смеет поднять руку на самого опустившегося, закоренелого преступника. Никтоне в праве его линчевать.

Проблема женщины и проблема еврейства совершеннотождественны с проблемой рабства, и должны быть разрешены так же, как ипоследняя. Никто не должен быть порабощен, хотя бы раб и хорошо чувствовал себяв своих оковах. У домашнего животного, которым я пользуюсь для своих целей, яне отнимаю никакой свободы, так как у него никогда никакой свободы и не было. Вженщине же все еще таится слабое чувство беспомощности, безысходности, какой-топоследний, хотя и очень плачевный след умопостигаемой свободы. Это наблюдается,вероятно, потому, что нет абсолютной женщины. Женщины все же люди и к нимследует относиться, как к таковым, хотя бы они этого никогда не хотели. Женщинаи мужчина имеют одинаковые права.

Из этого еще нельзя вывести, что женщинам надо открытьдоступ и к политическому могуществу. С утилитарной точки зрения мы пока, а,может быть, и никогда не советовали бы людям сделать эту уступку. НоваяЗеландия – эта страна, где этический принцип стоял на такой высоте, что женщинрешили наделить избирательным правом, в настоящее время является свидетельницейсамых безотрадных явлений. Ведь никто не сомневается в справедливости той меры,что дети, слабоумные, преступники устраняются от всякого воздействия на ходобщественных дел, хотя бы они по какой-нибудь случайности и достигли численногоравенства или даже большинства. Совершенно также следует до поры до временидержать и женщину в стороне от всего того, что может потерпеть ущерб от одноготолько прикосновения женской руки. Как результаты науки совершенно независимыот того, согласны ли с ними люди или нет, точно так же вопрос о праве ибесправии женщины может быть разрешен и без ее участия. При этом они не должныопасаться, что их как-нибудь обделят, если, конечно, соответствующеезаконоположение будет определяться принципами права, а не силы.

Право само по себе совершенно одинаково для мужчины и дляженщины. Никто не в праве запретить что-нибудь женщине под тем предлогом, чтоэто «неженственно». И глубокого презрения достоин тот приговор, которыйоправдывает мужчину, убившего свою неверную жену, как будто она и юридическиявляется его вещью. Женщину следует рассматривать как единственное существо исогласно идее свободы, а не как родовое существо, не по критерию, взятому изэмпирического мира и из мужской потребности любви, хотя бы она сама и недостойна была возведения на такую высоту.

Вот почему эта книга есть величайшая честь, котораякогда-либо была оказана женщинам. И для мужчины остается одно тольконравственное отношение к женщине; не сексуальность и не любовь – так как обепользуются женщиной, как средством для посторонних целей, а попытка понять ее.Большинство людей предпочитают теоретически уважать женщину с тем, чтобыпрактически глубже презирать женщин. Здесь же приведено обратное отношение.Женщина не может удостоиться высокой оценки, но «женщин» нельзя a priori раз инавсегда лишить права на уважение со стороны других людей.

К сожалению, даже знаменитые и выдающиеся люди высказалисьочень пошло по этому вопросу. Например негативные мнения Шопенгауэра иДемосфена об эмансипации женщин.

Мужчина должен побороть в себе отрицательное отношение кмужественной женщине, ибо оно является результатом низкого эгоизма. Ведь стоитженщине стать мужественной в логическом и этическом отношениях, как она теряетвсякую способность служить пассивным субстратом для проекции. Но это еще неслужит достаточным основанием для того, чтобы воспитывать женщину, как этошироко практикуется в настоящее время, только для мужа и ребенка. Ей следуетпредоставить большую свободу действий и не запрещать делать того, что доизвестной степени напоминает собою мужественность.