Его слова были как пощёчина, как напоминание, что я не более чем возможный инструмент сохранения трона Аранскими, и вне этого никакой ценности не имею, и просто сама по себе не стою и не значу ничего. Это был как ожог, ослепительная вспышка серебра на солнце. И отвыкла я от того, что меня отчитывают вот так, словно я просто девчонка.

Руки сами сжались в кулаки, я резко ударила в солнечное сплетение Дариона – выше просто не доставала.

Хрипло охнув, он согнулся пополам, растирая ушибленное место ладонью и наверняка посылая целебные импульсы.

– Не смей на меня рычать, – отчеканила я.

Я резко отступила, разрывая дистанцию: то, что Дарион пропустил удар, результат скорее неожиданности, чем моего мастерства, и получить в ответ мне совсем не хотелось, поэтому я настороженно ждала атаки. Он был огромен, в ширину в два с половиной раза больше меня, я дышала ему чуть не в пупок, но опасен Дарион не размером, а боевыми навыками.

Сплюнув, Дарион с трудом выпрямился и посмотрел на меня сверху вниз:

– Прошу прощения за неподобающее поведение.

Чуть расслабившись, я по-прежнему держала дистанцию. Поняв, что он не собирается отвечать, огляделась по сторонам.

– На нас никто не смотрит: вокруг моя земляная сеть, подошедших я бы почувствовал, – сообщил Дарион, намекая, что свидетелей его неподобающего поведения не было.

– Очень актуально, когда половина гостей может летать. – Убедившись, что поблизости никого не видно, я снова развернулась к нему. – Я тоже прошу прощения за несдержанность, но не забывайте о том, что на Халэнна вы никогда не повысили бы голос.

Он внимательно смотрел на меня сверху, и по его глазам с огромными тёмными радужками я ничего не могла прочитать. Зато некстати всплыло кое-что из моего вчерашнего визита в бордель: судя по воспоминаниям последней из доставшихся мне девиц, он всегда выбирал миниатюрных светлых – из тех, что усилены, чтобы пережить близость с драконом или медведеоборотнем – и смотрел на них точно так же холодно и мрачно, нависая сверху.

Я моргнула, прогоняя ненужные ассоциации.

– И не надо называть мою службу у Элоранарра и в ИСБ капризами, как и мои тренировки. Понимаю, вы привыкли работать с боевыми магами, привыкли к быстрому прогрессу подопечных, но сражаться может научиться даже менталист.

– Это риск непонятно ради чего, и каприз – твоё желание отомстить, в то время как ты должна беречь свою жизнь, чтобы попасть на отбор к наследнику.

– Как вы успели заметить, с местью я не спешу, не бегу лично проверять каждый след, не рискую собой, я учусь и обзавожусь полезными для этого связями, я слежу, чтобы расследование убийства моей семьи не забрасывали, и честно собираюсь дожить до отбора принца Линарэна. Но я не хотела впустую тратить девять* лет, ожидая этого самого отбора, прекрасно зная, что артефакт Аранских может не признать меня парой наследника. Есть вероятность, что я подхожу на эту роль, но нет гарантии.

– Даже вероятность делает твою жизнь более ценной, чем месть и все твои занятия вместе взятые. Ты ведь понимаешь, – он шагнул ко мне, снова нависая. – Если Аранские не получат избранную с соблюдением всех пунктов закона наследования, начнётся гражданская война. А ты можешь такой избранной быть.

– Я об этом помню. Как и о том, что по закону принцу Линарэну достаточно получить избранную, благодаря этому усилить магию и обрасти чешуёй, тогда он будет вправе наследовать престол, даже если избранная после не проживёт и дня. Поэтому учиться себя защищать – точно не каприз. И женить меня – идея Элоранарра, узнал я о ней менее трёх часов назад. Нужно как-то решить эту проблему. Элоранарр хочет женить меня на одной из драконесс рода Дарлис. Вряд ли он согласится на полуторагодовую помолвку.

– Думаю, мы обсудим это во время утренней тренировки.

Это было очень разумное предложение, но до неё ещё надо дожить, а меня выворачивало от мысли о необходимости возвращаться во дворец в эту карусель смеха, сплетен и политических игр. Зато с големами я подралась бы с удовольствием – выпустить злость на Дариона с его рыком, на Элоранарра с его заботой о роде Сирин, и на всех гостей вместе с императором, решившим так обозначить своё возвращение к управлению страной. Точнее, это предложила леди Заранея, а он с ней согласился, но на неё сердиться просто невозможно.

– Вы пустите меня в тренировочный зал сейчас? – попросила я.

– Халэнн не стал бы прятаться от таких милых драконесс, – мстительно заметил Дарион и кивнул. – Мне необходимо вернуться к своим обязанностям. Приятного вечера.

«Драконы так просто не сдаются, – подбодрила я себя и направилась к дворцу. – Не съедят меня там».

В стороне послышался вскрик, я резко обернулась: между кустов мелькнули рыжие волосы, а потом нагое женское тело. На миг хлестнуло раздражение: опять у Элоранарра разборки с любовницами, но потом сообразила, что у него и так две, вряд ли кто-нибудь станет напрашиваться третьей, а вот его дедушка Ранжер, такой же рыжий, неизменно пользовался популярностью у дам, желающих пойти к нему в любовницы. Он хоть и не дракон правящего рода, а всего лишь из младшей магически неусиленной ветви, но богат, влиятелен, много путешествует по другим мирам и в целом крайне интересный мужчина без выводка любовниц.

Пошла его спасать – это для Элоранарра достаточно веский повод моего отсутствия в танцевальных залах. Никто не вправе физически или заклинаниями останавливать обнажённую девушку, явившуюся предложить себя дракону, но мой подчиняющий голос воздействует не силой и не заклинанием, так что его применение не будет нарушением закона.

Герцога Ранжера я обнаружила забаррикадировавшимся в беседке. Настырная обнажённая волшебница с сосредоточенным видом снимала щит, ставший преградой между ней и рыжим драконом. Хотя по традиции себя в любовницы предлагают просто обнажившись и ожидая решения, Ранжера почему-то всегда рьяно пытались потрогать. Подозревали даже, что на нём какая-то приворотная магия наложена, но придворные маг и целитель ничего не обнаружили, так что всё списали на его непреодолимую привлекательность.

Ранжер и правда был хорош: статный, с правильными чертами лица, волосами, больше отдающими в медный оттенок, чем в яркое золото Элоранарра. К сожалению, характерами они были похожи. Только Ранжер всем обнажённым девицам отказывал. И лучше бы он научил этому внука.

У волшебницы особенно впечатляли ножки – ровные, длинные, и ягодицы округлые, плотные на вид.

– А, Халэнн! – Ранжер помахал мне из беседки. – Добрый вечер. Поздравляю с помолвкой.

Волшебница обернулась: смазливая, с небольшой аккуратной грудью. Я её не знала, но мне она сделала реверанс и продолжила ломать щит. Если сломает, но Ранжер её в любовницы не примет, сей геройский подвиг можно будет зачесть за вступительное испытание: работать с таким хладнокровием в таких условиях… Может, капитан Саториус примет её в свою роту «Белая скала», он очень хорошо к девушкам-щитовикам на службе относится и не устаёт напоминать всем недовольным этим фактом рыжим, что у женщин как правило развит защитный инстинкт, что даёт изумительное подспорье для развития таланта в этом направлении.