– Как ты думаешь, почему старушкам нравится воображать себяМарией-Антуанеттой или мадам Кюри? – спросил Томми.

– Думаю, от скуки. Им просто очень скучно. Если у тебяослабли ноги, и ты не может больше гулять, или у тебя артрит, и ты не можешьдержать в руках спицы, тебе отчаянно хочется как-то себя развлечь, и тыначинаешь воображать себя какой-нибудь знаменитостью и с интересом наблюдаешь,как это у тебя получается. Я их отлично понимаю.

– В этом я совершенно уверен, – кивнул Томми. – Помоги божетому дому престарелых, в котором ты поселишься. Я уверен, что ты постояннобудешь превращаться в Клеопатру.

– Нет, я не буду изображать известное историческое лицо, –покачала головой Таппенс. – Я буду, например, судомойкой в замке Анны Клевз,которая собирает и разносит разные пикантные сплетни.

Дверь отворилась, и вошла мисс Паккард в сопровождениивысокой веснушчатой молодой женщины в форменном платье, которые носили всесестры и сиделки приюта. У нее были густые рыжие волосы.

– Это мисс О'Киф, а это – мистер и миссис Бересфорд. Онихотят вам что-то сказать. Вы меня извините? Меня спрашивает одна из пациенток.

Таппенс, не теряя времени, достала меховую накидку тетушкиАды, при виде которой мисс О'Киф пришла в восторг:

– О, какая изумительная вещь! Для меня она слишком хороша,она понадобится вам самой...

– Нет, право же, мне она не нужна. У меня недостаточновысокий рост. Она годится как раз для такой высокой девушки, как вы. ТетушкаАда тоже была высокого роста.

– О да! Она была очень видная пожилая дама. В молодости она,должно быть, была красавицей.

– Да, вероятно, так оно и было, – неуверенно согласилсяТомми. – А вот ходить за ней было, наверное, нелегко. Она отличалась весьматяжелым характером.

– Да, вы совершенно правы. Зато сила духа у нее была, этобесспорно. Ничто не могло ее сломить. К тому же умом ее Бог не обидел. Вы неповерите, как ловко она умела про всех все разузнать.

– Но нрав у нее был нелегкий.

– Да, что верно, то верно. Но ведь самое неприятное, этокогда постоянно хнычут и жалуются. А с мисс Фэншо скучать не приходилось. Дочего интересные истории рассказывала она о прошлом – например, как однажды онаскакала верхом на лошади вниз по лестнице, когда гостила в одном загородномдоме. Как вы думаете, это правда?

– Очень похоже на нее, – ответил Томми.

– Никогда не знаешь, можно ли верить всем этим историям,которые рассказывают наши милые старушки. О преступниках, например, которых ониразоблачили, – сию же минуту нужно бежать за полицией, а если не побежим, товсем грозит страшная опасность.

– Помню, в последний раз, когда мы здесь были, одна из нихговорила, что ее отравили, – сказала Таппенс.

– Ах да, это миссис Локет. Ей это мерещится чуть ли некаждый день. Но она требует вызвать не полицию, а доктора – она просто помешанана докторах.

– А эта... эта маленькая старушка, что постоянно требуеткакао?..

– Это, должно быть, миссис Моди. Бедняжечка, ее больше нет снами.

– Вы хотите сказать, что она от вас уехала?

– Нет, она умерла от тромбоза, совершенно внезапно. Она былаочень привязана к вашей тетушке, хотя та не слишком ее жаловала – ведьпокойница говорила не умолкая.

– А миссис Ланкастер уехала, как я слышала?

– Да, ее забрали родственники. Она так не хотела уезжать,бедняжка.

– А что это за история, которую она мне рассказала о каминев гостиной?..

– Ах, она постоянно что-нибудь рассказывала – о том, что сней было, и о разных тайнах, которые ей известны.

– Она говорила о каком-то ребенке, которого похитили иубили...

– Удивительно, что только не приходит им в голову. Частенькоони черпают сведения из телевизионных передач.

– Вам не тяжело работать в таком месте, среди подобныхстарушек? Весьма утомительно, должно быть.

– О нет! Я люблю старых людей, потому-то и стала работать полинии гериатрии.

– Вы давно здесь?

– Полтора года. – Она помолчала. – Но через месяц я отсюдаухожу.

– Ах вот как! Почему?

Впервые сестра О'Киф ответила смущенным тоном:

– Понимаете ли, миссис Бересфорд, хочется чего-тоновенького.

– Но ведь вам придется заниматься такой же работой?

– О, конечно. – Она взяла соболью накидку. – Еще разблагодарю вас от всей души, приятно будет иметь что-нибудь на память о миссФэншо. Она была настоящая леди, немного таких осталось на свете.

Вещи тетушки Ады прибыли. Письменный столик водворили наместо и походили вокруг, восхищаясь эффектом. Маленький рабочий столик занялместо этажерки, которую сослали в дальний угол холла. А картину, изображающуюрозовый домик, Таппенс повесила над камином у себя в спальне и любовалась еюкаждое утро, когда пила чай.

Поскольку ее все еще слегка мучила совесть, она написалаписьмо, объясняя, как к ней попала эта картина, и добавила, что если миссисЛанкастер пожелает получить ее назад, то пусть немедленно даст о себе знать.Письмо она отправила по адресу: «Кливленд-отель», Джордж-стрит, Лондон, У.1,миссис Джонсон, для передачи миссис Ланкастер.

Ответа она не получила, а через неделю письмо вернулосьназад с пометкой: «Имя адресата в отеле не значится».

– Как досадно, – сказала Таппенс.

– Возможно, они провели в отеле всего день или два, –предположил Томми.

– Обычно люди оставляют адрес, по которому следуетпересылать письма.

– А ты сделала пометку: «Прошу переслать»?

– Конечно. Я вот что сделаю: позвоню им и спрошу. Онинаверняка записали их в книгу для приезжающих.

– Я бы на твоем месте плюнул на эту историю, – сказал Томми.– О чем тут беспокоиться? Уверен, что эта старушенция давно забыла о своейкартине.

– Но я все-таки попробую.

Таппенс села к телефону и в скором времени дозвонилась до«Кливленд-отеля».

Через несколько минут она вошла в гостиную, где сидел Томми.