Так в это лето Ральф в очередной раз обнаружил, что каждомув Америке известно свое доморощенное средство от бессонницы, этакая соннаямагия, передаваемая из поколения в поколение наподобие семейной Библии.

— Очень хороши Бах и Бетховен, да и Уильям Аккерман не такуж плох. Но самое главное, — Дейвенпорт поднял вверх палец, подчеркиваязначимость изрекаемого, — не вставать с кресла в течение получаса. Ни в коемслучае! Не отвечать на телефонные звонки, не возиться, с собакой, не заводитьбудильник, не принимать решения идти чистить зубы… Ничего! @ затем, когда тыляжешь в постель… Бац! Вырублен, как свет!

— А что, если, сидя в своем любимом кресле, вдруг ощутишьпозыв прирды? — спросил Ральф. — Такое случается внезапно, особенно в моемвозрасте.

— Пачкай в штаны, — быстро ответил Дейвеююрт и рассмеялся.

Ральф улыбнулся, но скорее от нежелания показатьсяневежливым. Бессонница лишила его остатков чувства юмора. — Прямо в штаны! —хихикнул Гамильтон, похлопывая по книжному стенду, и покачал головой.

Взгляд Ральфа упал на кота. Уинстон Смит смотрел на него, иРальфу показалось, что спокойные желтые глаза животного говорят:

«Все правильно, он глупец, но он МОЙ глупец».

— Неплохо, а? Гамильтон Дейвенпорт, мастер-острослов. Пачкайпрямо в… — Он снова, зашелся смехом и качал головой все время, пока засовывал вкарман короткого красного передника два доллара, протянутые ему Ральфом, идавал сдачу. — Все правильно?

— Конечно. Спасибо, Хэм.

— Ладно. Серьезно, попробуй музыку. Это действительнопомогает.

Расслабляет мозги или что-то в этом роде.

— Обязательно попробую. — Что бы там ни было, он на самомделе сделает это, как уже опробовал рецепт миссис Рапопорт насчет горячей водыс лимоном и последовал совету Шоны Мак-Клюр, как прочищать мозг посредствомзамедления дыхания и концентрации мысли на слове «прохлада». Когда имеешь делос медленно, но верно исчезающим сном, хватаешься за любое средство. Собравшисьбыло уходить, Ральф снова повернулся к Гамильтону:

— А что это за плакат в соседней витрине?

— У Дэна Далтона? Знаешь, по возможности я стараюсь незаглядывать туда. От одного вида Дэна среди всего этого тряпье у меня портитсяаппетит.

Разве у него в витрине появилось что-то новенькое?

— Я думаю, что плакат новый — он еще не пожелтел, как все прочиеобъявления, к тому же и мухами еще не засижен. Выполнено в стиле объявлений орозыске, только вот на фотографии изображена Сьюзен Дэй.

— Сьюзен Дэй на… Вот сукин сын! — Дейвенпорт бросил мрачныйвзгляд на соседнюю витрину.

— А кто она, президент Национальной женской лиги или что-тов этом роде?

— Экс-президент, к тому же соучредитель организации «Сестрыпо оружию». Автор книг «Тень моей матери» и «Долина лилий». В последней СьюзенДэй рассматривает проблемы женщин, подвергающихся систематическому избиению, ипричины того, почему пострадавшие отказываются предъявлять иски избивающим их.За эту книгу она получила премию Пулитцера. Сейчас Сьюзен Дэй — одна изтрех-четырех политически наиболее влиятельных женщин Америки, к тому же онадействительно отлично пишет. Этот клоун знает, что у меня рядом с кассовымаппаратом лежит обращение, касающееся этой дамы. — Что за обращение?

— Мы собираем подписи желающих пригласить ее в Дерри длявыступления, — пояснил Дейвенпорт. — Ты ведь знаешь, что участники движения«Друзья жизни» пытались взорвать помещение Центра помощи женщинам в прошлоеРождество?

Ральф осторожным мысленным взором окинул ту черную пропасть,в которой он пребывал в конце 1992 года, и сказал:

— Помнится, полиция схватила тогда какого-то парня сканистрой бензина на больничной автостоянке, но я не акал…

— Это был Чарли Пикеринг. Он член «Нашего дела» — одной изгруппировок движения «Друзья жизни», устраивающей пикеты и демонстрации в нашемокруге, — пояснил Дейвенпорт. — Организаторы сами и подставили его, поверь мне.

Однако в этом году они уже не балуются бензином, а пытаютсязаставить городской совет изменить зональный устав и сровнять Центр помощиженщинам с землей. Им такое вполне под силу. Ты же знаешь, Ральф, что Дерри —вовсе не оплот либерализма.

— Знаю, — грустно улыбаясь, согласился Ральф. — И никогда имне был. А Центр помощи женщинам, если не ошибаюсь, это клиника, где делаютаборты? Дейвенпорт, бросив на него нервный взгляд, повел головой в сторонумагазина подержанной одежды.

— Так ее называют такие вот ослиные задницы, как он, —сказал Хэм, — только вместо «клиника» они используют слово «фабрика». Иполностью игнорируют другие аспекты деятельности Центра. — В этот момент Ральфупоказалось, что Дейвенпорт говорит совсем как шоумен, рекламирующий дамскийпояс для чулок во время воскресного показа очередной «мыльной оперы». —Онизанимаются вопросами семейного права, защищают супругов и детей, подвергающихсяжестокому обращению, к тому же ими организован приют в пригороде Ньюпорта дляженщин, которых избивают мужья. У них имеется и кризисный центр дляпострадавших от изнасилования, а также круглосуточная горячая телефонная линиядля женщин, подвергшихся любому виду насилия.

Короче, они занимаются всеми этими проблемами, от которых умужчин типа Далтона — такие вот и рекламируют «Мальборо» — сводит скулы.

— Но там действительно делают аборты, — попытался возразитьРальф. — Именно из-за этого и выстраиваются пикеты, правильно?

Ральф вспомнил, как перед скромным кирпичным зданием,занимаемым Центром помощи женщинам многие годы, демонстранты несли лозунгипротеста.

Ему эти люди всегда казались слишком бледными, слишкомревностными, слишком худыми или слишком толстыми, излишне непоколебимоуверенными, что Бог на их стороне. Лозунги на их плакатах гласилиприблизительно следующее:

«НЕРОЖДЕННЫЕ ТОЖЕ ИМЕЮТ ПРАВО НА ЖИЗНЬ» или «ЖИЗНЬ — ТАКОЙПРЕКРАСНЫЙ ВЫБОР» и старый расхожий афоризм:

«АБОРТ — ЭТО УБИЙСТВО». Несколько раз женщины,воспользовавшиеся услугами этой клиники, располагающейся рядом с родильнымдомом Дерри, но никогда с ним не ассоциирующейся, подверглись настоящей травле.

— Да, они делают аборты, — согласился Хэм. — Разве у вас сженой не возникали подобные проблемы?

Ральф подумал о всех тех годах, в течение которых они сКэролайн пытались завести ребенка — годах, так ничего и не принесших, кроменескольких ложных тревог и единственного выкидыша на пятом месяце беременности,— и пожал плечами. Внезапно день показался ему слишком жарким, а ноги — слишкомуставшими. Он подумал об обратном пути, который еще предстояло преодолеть.