Я фыркнул, оценивая комизм ситуации. Так, подойдем-ка ксказочному миру, где я оказался, логически.

Тут вечная ночь. Это, конечно, происки темных сил, на то онии темные, верно? В качестве темных сил выступают Летящие – твари из мрака…

Но едва я вспомнил хлопанье крыльев во тьме и мрак, которыйбыл темнее ночи, шутить мне сразу расхотелось. Я невольно поежился и дальшедумал серьезно.

Есть города, в которых живут люди. У людей есть Крылья,которые позволяют сражаться с Летящими, но Крылья поднимают лишь подростков.Поэтому они и воюют. Логично? Вполне.

А что делают взрослые? Видимо, занимаются менее романтичнымиделами: строят, пашут, сеют… Что сеют, здесь же нет света? Впрочем, трава идеревья ухитряются как-то расти, может, и пшеница приспособилась. Я повертел вруках еще один бутерброд, хлеб выглядел вполне обычным.

Пойдем дальше. Кому все это выгодно? Кто здесь побеждает?Летящие? Вроде бы их в городе не особенно боятся. Впрочем, за пределами городаКрылатые гибнут, это уже ясно. Война у них тут зашла в тупик, сразу видно.Выходит, нужно как-то договориться с Летящими и свести дело к миру.

И я вполне могу это сделать, потому что пришел из другогомира и смотрю на все свежим взглядом.

Я не успел толком насладиться своими верными иоптимистическими догадками, как дверь хлопнула и в дом вбежал Лэн.

– За тобой гонятся? – Я невольно поднялся.

– За мной? Нет, просто я спешил. – Лэн подошел, уселся рядоми объяснил: – Зашел в ваш Клуб, мне сказали, что ты ушел. Я подумал, вдруг тызаплутал… Данька, в Клубе все нормально прошло?

– Почему ты спрашиваешь?

– Там на меня так посмотрели… странно… – Лэн поежился. – Тыни с кем не ссорился?

– Ссорился.

– С кем?

– Я не успел познакомиться. А потом он не хотелразговаривать.

Лэн расцвел в улыбке:

– Здорово. Я так и думал, что ты сможешь за нас постоять.

Он сообразил, что сказал не совсем то, и замолчал.

– Лэн, а ты меня не предашь? – напрямик спросил я. – Ялетаю… так себе, а дерусь лучше на земле. Если мы попадем в переделку…

– Данька!

– Лэн…

Он отвел взгляд.

– Мне говорили, что я делаю большую ошибку, беря тебя впартнеры.

– А ты что сказал?

– Что ты мой партнер.

Лэн закусил губу. Расстегнул верхнюю пуговку на рубашке,помялся, не зная, куда деть руки, потом жалко попросил:

– Дай мне шанс, Старший. Я не подведу.

Оптимизма мне это заявление не прибавило. И в то же времястало стыдно за то, как я загоняю Лэна в угол. Поднявшись, я коснулся егоплеча:

– Ладно, Младший, попробуем, я пойду спать. Комната твоегонапарника слева или справа по коридору?

– Слева.

– Отлично, я ее занимаю. До завтра!

Лэн смотрел на меня, пока я поднимался по лестнице, ноничего не сказал. Я вошел в спальню, которая теперь была моей, и с невольнымсмущением огляделся. Еще пару дней назад здесь жил совсем другой человек, потомон попал к Летящим, и все. Место свободно, вселяйся кто хочет.

Комната была просторной, но совсем просто обставленной.Окно, как и внизу, наглухо закрыто темными шторами; широкая кровать с оченьтолстым одеялом стояла посреди комнаты. Я сразу решил, что завтра передвину ее,потому что спать люблю у стенки. Еще был шкаф, куда я заглядывать не стал, иразвешанное на стене оружие. Я не удержался, снял короткий, в полметра длиной,меч и осмотрел.

Хороший, наверное. Откуда мне знать. Я повесил меч на место,забрался под одеяло и уже привычно хлопнул в ладоши. Свет погас.

– Спокойной ночи, – сказал я сам себе и закрыл глаза. Спатьхотелось ужасно, слишком много всего случилось за день. И я мгновенно заснул.

Мне снился сон. Кошмарный сон, где перепуталось случившеесяпосле Потаенной двери. Мне снилось, что я иду в темноте, совершенно один,обнаженный, и под ногами – ледяная корка, покрывшая камень. Потом я посмотрелвниз и увидел, что подо мной глубокая пропасть, дно которой горит черным огнем,а я иду по воздуху, не падая. Во сне я не удивился, просто пошел дальше. Но вотьме захлопали крылья, и передо мной возник силуэт из мрака. Я остановился, ачудовище медленно приблизилось ко мне. И я узнал лицо.

– Лэн? – прошептал я.

Лэн кивнул. И развел руками-крыльями. Мол, так получилось.

– Ты же говорил, что не предашь, – сказал я и почувствовал всвоей руке меч. Тот самый, что наяву висел на стене в спальне. Тогда Лэнопустил руку в складки мрака, облегающего его как одежда, и потянул оттудаклинок. Очень медленно, со скрипом, меч выдвигался из тьмы. Клинок все рос ирос, а противный царапающий звук не стихал… Я проснулся.

И услышал, как когти царапают дерево двери. Меня мгновеннопрошиб холодный пот. Хлопнув в ладоши, я включил свет, соскочил с кровати исорвал со стены меч. Холод металла в руках соединил сон и явь. Встав у двери, язанес меч и толкнул дверную ручку левой рукой.

Дверь послушно открылась. В коридоре никого не было. Лишьиз-под двери другой спальни пробивался свет – Лэн не спал. Я стоял какокаменелый, таращась в пустоту. И когда что-то коснулось моих босых ног, я невыдержал и заорал.

– Данька…

У моих ног сидел Солнечный котенок. Но в каком виде! Я струдом узнал его, настолько он изменился. Шерстка перестала светиться, сталапросто рыжей, глаза запали, он был худой, как самый несчастный дворовыйкотенок. Нагнувшись, я взял его на руки.

– Глупый мальчишка… – прошептал Котенок. – А ты молодец, тыхорошо устроился…

– Что с тобой? – еле выговорил я. – Что?

– Здесь нет дня, Данька, – не слушая меня, продолжалКотенок. – Здесь нет Настоящего света. Я не смогу вернуть тебя.

– Я знаю, знаю, это ерунда… Что с тобой?

– Умираю, – с какой-то неожиданной и неуместной гордостьюсказал Котенок. – Нет Настоящего света, понимаешь? Я умираю от голода.

Я прижал его к груди, сел на пол и заплакал. Что я могусделать? Где найти Свет? Краем глаза я видел Лэна, выскочившего в коридор иудивленно смотревшего на нас. Слышал, как устало дышит Котенок, как падают напол мои слезы, как переступает на холодном полу Лэн…

Как мне найти Свет, чтобы спасти друга? Котенок вдруг слабозаворочался и сказал чуть окрепшим голосом: