Ванечка… Так сказать сейчас или подождать другого момента?Нет, подожду, пока Миша придет. Его это тоже касается.

А мальчик этот, Павел, не очень-то воспитанный. Кто егонашел? Миша? Или Лариска выискала? Бог знает где, в какой-то подворотне,наверное. Как это можно – в первый раз прийти в дом не в костюме, без галстука?Что за манера являться в джинсах туда, где тебя еще не знают? И не представилсятолком, Лариска только и сказала, что Павлом зовут, ни фамилии не назвала, нибиографию его не рассказала. Ну, о ее хорошем, с позволенья сказать, воспитаниивсем и так известно, а мальчик-то что же? Кто его родители? Какое образованиеполучил? Где и кем работал? Надо было бы ему вот сейчас взять да и рассказатьнам всем, чтобы все знали, что за человек в дом вхож, а то, может, он вор, илибандит, или, что совсем страшно, растлитель малолетних. Что о нем известно?Ничего. А он, вместо того чтобы нам себя преподнести, сидит и шепчется сАртемом. Не дело это, дурной тон. Надо будет Мише сказать… Хотя нет, я,наверное, лучше Володеньке пожалуюсь, он на Мишу может повлиять. Надо же, какжизнь интересно поворачивается, Володенька у меня младший из оставшихся в живыхдетей, а поставил себя как старший, он ведь и в самом деле самый умный и самыйдобрый из всех троих. Кто бы мог подумать, что он таким станет? В детстве он…Ах, да что вспоминать! Когда он был маленьким, мы с Олегом Семеновичем,царствие ему небесное, были уверены, что толку из него не будет, не станет оннастоящим человеком и вся его судьба пойдет наперекосяк. Нам казалось, что ончерствый, бездушный, холодный. Уже одно то, как он себя повел в день смертиВанечки… Даже вспоминать больно. Мы тогда подумали, что он вообще не человек.Да и потом тоже… Ан нет, выправился и по человеческим качествам всех обогнал,всех опередил, и Мишеньку, и Валюшку. И жену себе выбрал хорошую, не то чтоМиша. Про Валюшку я вообще молчу, у нее семейная жизнь совсем не задалась.

Все, решено, как только Миша сядет за стол – так и скажу. Асейчас всех предупрежу.

– Минуточку внимания! Когда придет мой сын, у менябудет для вас сообщение.

Ну, Юлька, ну артистка! Уже вцепилась в новенького, в Пашу.Дурочка, мается от скуки и выискивает, на чем бы интригу слепить. Сидит спостной рожицей, ковыряется в тарелке с бледными овощами, дескать, она такаятомная и интересная, питается одним воздухом и капелькой росы, хочет на Павлавпечатление произвести. Я-то знаю, какой у нее аппетит! Руденковский,наследственный, в этой семейке обожают плотно и вкусно покушать. Юльке простоповезло, что у нее такой обмен, сколько ни ест – остается стройненькой иизящной, а так-то она наворачивает будьте-нате! Дане, бедолаге, не повезло, ноэто не ее вина, а Юлькина стройность – не ее заслуга. Так природараспорядилась. Дана вообще в этой семейке самая нормальная, у нее мозги наместе стоят, а у всех остальных они на сто восемьдесят градусов повернутые.Елена дрожит постоянно, как заячий хвост, и всем старается угодить, прямо домаразма доходит, Валентина попивает втихую и думает, что никто этого не замечает,Лариса Анатольевна строит из себя гранд-олигархиню и бесится оттого, что ее мужне обеспечивает ей тот образ жизни, какой она должна, по ее представлениям,вести. Михаил Олегович, конечно, мужик нормальный, ничего из себя не строит,денег до фига, а живет так, как будто у него малый бизнес, дажеблаготворительностью какой-то занимается, но это и настораживает. Когда учеловека сто рублей, а он живет так, словно у него всего десятка, это вызывает,согласитесь, некоторые вопросы. Одним словом, с ним не все понятно. И братецего, Владимир Олегович, не простой типчик. С одной стороны, вроде все понятно сним, ученый, социальная психология и все такое, и жена у него ученая крыска,тихая и безропотная, на первый взгляд – никаких подводных камней, а что-то в неместь странное. Все в нем слишком: слишком добрый, слишком умный, слишкомтонкий. Подозрений не вызывает – люди бывают всякие, в том числе и такие, нораздражает до невозможности. И жена у него странноватая, редко-редко сюдаприходит, ну, может, раз в два-три месяца заглянет, да и то ненадолго, а ведьсам Владимир Олегович здесь каждый божий день бывает, даром, что ли, живет всоседнем доме. На первый взгляд может показаться, что Владимир Олегович любитмать, сестру и брата и каждый день навещает их, а у его жены Музы Станиславовныотношения с родней не сложились, не привечают ее здесь, вот она и стараетсялишний раз не мелькать. Что ж, бывает. Но ведь это совершенно точно не так.Старуха Анна Алексеевна Музу обожает, сколько я с Даной работаю – уже второй годпошел, – а слышу от старухи в адрес невестки только похвалы, причемабсолютно искренние. И Ларису Анатольевну Муза вроде бы устраивает: во всякомслучае, худого слова о ней я здесь вообще ни от кого не слыхал. Да и на мойвкус, она тетка хорошая, доброжелательная, никакого ехидства в ней нет,никакого второго дна, хотя я, конечно, знаю ее совсем мало. Но все равнонепонятно, почему она так редко сюда заходит. И еще одна странность: ВладимирОлегович – мужик классный, стильный, я совершенно объективно оцениваю. Женщиныдолжны его любить со страшной силой. А он выбрал Музу Станиславовну – ни рыбуни мясо – и живет с ней уже много лет, причем не ради детей, как у многихслучается. Тоже непонятно. Короче, не семья, а сплошные непонятки.

А Юлька – вообще особая статья. Зарится на дядюшкиныкапиталы, причем так явно, что только слепой не увидит. Но в этом доме, похоже,все слепые и есть, потому что, кроме меня, никто так не считает и Юлькиныдемонстративные проявления любви к дяде принимают за чистую монету. Ох, как ейхочется красивой жизни! И как она бесится оттого, что все это пролетает мимокассы! Дядя Миша и тетя Лариса держат ее в строгости, карманных денег не дают,считают, что она уже взрослая и должна жить на собственном обеспечении,достаточно и того, что они дали ей с матерью бесплатную крышу над головой икормят, а все остальное – будьте любезны самостоятельно. Уж как Юлька к дядюшкес тетушкой подлизывается, уж как ластится, все пытается им ближе родной стать,надеется, что они расщедрятся. Белыми нитками шито, но никто почему-то непонимает. Впрочем, не зря говорят, что со стороны виднее, а изнутри никогданичего не разглядишь. А поскольку лишней копейки у нашей Юленьки нет, то поклубам и прочим интересным местам не больно-то походишь, вот она и скучает, аот скуки затевает всякие интрижки на дому, чтобы потом взрастить искусственныепереживания и их со вкусом переживать. (Переживать переживания… Ай да я, а ещедомашний репетитор. Жаль, моя школьная учительница литературы меня сейчас неслышит, вот она-то порадовалась бы за мой чудесный и богатый русский язык!)Короче, что Юленька наша – та еще штучка, я понял в первую же неделю своейработы у Руденко и страшно забоялся, что она учинит какую-нибудь каверзу и меняс треском выгонят отсюда, а работу терять мне совсем не с руки, платят щедро,где я еще столько заработаю? И решил я, что надо бы девочку приручить, чтобыона меня в свои интриги не впутывала. Дело это несложное, надо только собратьсяна два-три разочка, отработать с душой, с полной отдачей, а потом можно уже ненапрягаться, просто постоянно делать вид, что жутко заинтересован, и даватьпонять, что ты бы с удовольствием и в любой момент, но обстановка не позволяет.Короче, принцип проверенный, он меня никогда не подводил. И сейчас не подвел. Ужепочти год мне удается поддерживать в Юле уверенность, что я влюблен до потерипульса, и она вполне довольна, записав меня в список побед и повысивсобственную самооценку. По крайней мере, за год я от нее не получил ни однойкаверзы, что, собственно, и требовалось. Теперь она возьмется за Пашу, это стопудов, она такую возможность поиграть не упустит ни за что, совсем от бездельяизмаялась, бедняжка, учится в каком-то платном вузе (на бюджетное отделениепоступить у нее мозгов не хватило, но на образование добрый дядя Миша денег,само собой, дал), к учебе ни малейшего интереса не испытывает, занимаетсясовсем мало, вот и натирает мозоли на мозгах в поисках внутриквартирныхразвлечений. А куда уж лучше развлечение, чем стравить в муках ревности староголюбовника с новым? Заодно и понаблюдать, как будет страдать Дана, у которойесть такая забавная черта характера: она не любит, когда берут ее вещи, причемэтот механизм распространяется и на ситуации, когда кто-то завладеваетвниманием ее преподавателя. Поскольку я общаюсь с Даной ежедневно и давно, мнетут все понятно. Девочка искусственно вырвана из нормальной жизни, и онавынуждена строить свой собственный мир, но этот мир в силу объективныхобстоятельств оказался очень узким, очень бедным, маленьким, и каждая егодеталь, каждый элемент становится на вес золота, и расстаться с ним равносильнопотере половины царства. Когда у тебя тридцать одноклассников, утрату вниманияприятеля можно легко пережить, потому что вокруг есть множество других людей,есть другие возможности выстроить другие отношения. Когда у тебя нет никого,кроме членов семьи и одного учителя, то ты, совершенно естественно, хочешь,чтобы учитель этот занимался только тобой и на других людей не отвлекался.Я-то, дурак, понял это намного позже, а когда приручал Юльку – ничего этого незнал, потому и не мог предполагать, как Дана расстроится, когда просечет, что унас с ее сестрой произошло. Теперь-то я уже такую глупость не сделаю,во-первых, мне Дану жалко, я к ней искренне привязался, она мне вроде младшейсестры стала, а во-вторых, я за свою работу держусь, и мне совсем не хочется,чтобы Богдана на меня пожаловалась и меня уволили. Нетушки, фигушки вам, не натого нарвались, мадемуазель Юлия. И Павла надо обязательно предупредить, чтобыон глупостей не наделал. Может, ему эта новая работа и не дорога, а мне нервнуюсистему Даны жалко.