Я не без труда вспомнил мамины уроки хорошего воспитания,поздоровался и представился. Первой мне ответила Ухоженная:

– Садитесь, Павел, сейчас будем обедать. Нас много, вынас всех, наверное, с первого раза не запомните, но это ничего, со временемпривыкнете. Дану и Юлю вы уже знаете. Я – Лариса Анатольевна, жена МихаилаОлеговича.

Стало быть, главариха здесь – она. Учтем. Я вежливоулыбнулся, повторив про себя имя и отчество. Можно перепутать и забыть когоугодно, только не ее, ведь у меня есть еще задание Наны, а с главой семьиобщаться мне, по-видимому, придется мало и редко, так что основным источникоминформации должна стать именно хозяйка. Маловероятно, чтобы остальныеприсутствующие знали что-нибудь из того, что меня интересует. Если только этотпарень в очках, наверное, он какой-нибудь секретарь или помощник. Его тоже надозапомнить, чтобы не переврать имя.

– Это – Валентина Олеговна, – Ухоженная кивнула насидящую рядом Болезненную, – сестра моего мужа, Юлина мама. А это моясвекровь, Анна Алексеевна, мать Михаила Олеговича и Валентины Олеговны. Покавсе понятно? Не запутались?

Она улыбнулась так широко и приветливо, что мне сразуполегчало. Может, она не такая надменная, как показалось вначале? А что?Нормальная тетка, понимает мои трудности. Пожалуй, с ней я общий язык найду.Быстренько повторим, пока из головы не выветрилось: Лариса Анатольевна – женахозяина, Валентина – сестра, старушка Анна Алексеевна… или Александровна? Вотчерт, уже забыл. Нет, кажется, все-таки Алексеевна, – мамаша главы семьи.Юля – племянница. Дана – дочка. Остались еще молодая красоточка, парень ипацан. Как бы в мозгах все удержать? Ладно, Фролов, не паникуй, прорвемся.

– Артем – домашний учитель Даны, – продолжалахозяйка.

Я моментально расстроился. Значит, на парня надежды никакой,он такой же наемный служащий, как и я, и ничего интересного не знает. Наверное,секретарь и помощник – та красоточка, которую пока не представили. ОчкарикАртем встал и протянул мне руку, которую я с чувством пожал: как-никак роднаядуша, коллега, так сказать, по работе, пусть он ничего и не знает, но зато сним можно дружить.

– Елена – моя дальняя родственница, она живет снами, – Лариса Анатольевна сделала короткий жест в сторонукрасоточки, – а Костик ее сын.

Голос у Ларисы при этих словах стал каким-то странным, не тохолодным, не то высокомерным, и я понял, что Елена – из разряда родственниковне только дальних, но и бедных, которых привечают по долгу семейных отношений итерпят с трудом. Опять облом… Никакой она не секретарь и не помощник, просточлен семьи, из милости допущенный к кормушке.

Прекрасная Елена робко и как-то затравленно улыбнулась мне,подтвердив мои подозрения касательно ее статуса, а маленький Костик, подражаяочкарику Артему, вскочил со стула и протянул в мою сторону тоненькую ручонку.

– Привет, – как можно добродушней произнес я,обхватывая пальцами его крошечную влажную ладошку.

Меня посадили рядом с Артемом, и я понял, что это отнынестанет моим постоянным местом. Еще хотелось бы понять, меня наняли на службу«со столом» или сегодняшнее приглашение к семейному обеду вызвано исключительнонеобходимостью познакомиться? Надо будет у Артема спросить.

Распахнулась дверь, высокая худощавая женщина внесла большойподнос и ловко расставила на столе закуски. Лариса взяла в руки приборы, чтобыло расценено всеми как сигнал к началу. Первые две минуты я с удовольствиемжевал заливную осетрину, потом вспомнил вчерашнюю Светкину лекцию и свою задачув этом доме и переключил все внимание на Дану, сидящую напротив, рядом сматерью. Что и говорить, покушать в семье Руденко любили и умели, об этом можнобыло судить даже по закускам, а ведь еще будут суп, второе и десерт. Господи,на Дану страшно было смотреть! Она мела все подряд: рыбу, салаты двух видов,тарталетки с каким-то паштетом, наверняка жирным и калорийным, причем огромнымипорциями, при этом глаза не поднимала, и лицо ее не выражало ни малейшегоудовольствия. Просто, что называется, «метала в топку горючее». Зачем онастолько ест, если это не приносит ей никакой радости? Столько «горючего» ееорганизму не требуется, если учесть тот образ жизни, который она ведет. Яскосил глаза на Юлину тарелку: девушка медленно и вяло клевала зелень инарезанные кружочками свежие огурцы. Вот и умница. Надо будет улучить момент ипоговорить с Ларисой Анатольевной насчет питания Даны, пусть ей готовятотдельно, что ли…

Ненавижу ее, ненавижу, ненавижу! Почему ей все, а мне –ничего? Почему этой толстозадой дуре повезло родиться у дяди Миши и тети Лары,а мне – у этой никчемной неудачницы? Господи, ведь даже развестись толком несмогла, ничего не взяла, не отсудила у папаши, не поделила, просто ушла – ивсе. Живем теперь в чужой семье на птичьих правах, каждой подачке радуемся. Аэта дура Данка все имеет и ничем не пользуется, сидит в своей комнате и урокизубрит, жиреет день ото дня и впадает в неврастению. Сколько возможностейпропадает! Могла бы с родителями в отпуск ездить, полмира уже объездила бы, ауж я сумела бы сделать так, чтобы она без меня обойтись не смогла, обожала бы ив глаза заглядывала, и дядя Миша обязательно брал бы меня тоже в эти поездки.Главное – начать, а дальше все само как-то втягивается, и на приемы, банкеты итусовки всякие, куда дядю Мишу приглашают с семьей, меня бы тоже начали брать.А если так, то нельзя же привести с собой бедно одетую родственницу, некомильфо, и дядя Миша покупал бы мне дорогие тряпки и хоть какие-нибудьбронзюшки. А я уж остальное сама бы сделала… Во всяком случае, приличного мужаточно нашла бы. Так ведь нет! Данка-дура сидит сиднем, никуда не ходит, неездит, нигде не бывает. Теперь вот спортсмена какого-то ей сосватали, чтобы жирсогнать. Идиоты! Со мной бы кто-нибудь так носился…

А этот физкультурник – очень даже ничего, симпатичный,высокий. Надо будет попробовать с ним закрутить, все равно делать нечего,скучно, да и Данке назло, она ревнивая – жуть просто, терпеть не может, когдаее вещи берут, и ей наверняка не понравится, если ЕЕ тренер будет оказывать МНЕзнаки внимания. Ну и пусть, хоть какое-то развлечение. Конечно, домашний тренер– это не престижно, даже если я его окручу, толку с этого не будет ни грамма,тем более он хромает, не сильно, конечно, но все равно… На фиг мне хромой муж?Но, может быть, это временно? Дядя Миша вчера сказал, что этот Павел попал ваварию и что-то там повредил, поэтому временно ушел из большого спорта. Ну, какизвестно, нет ничего более постоянного, чем временное, вон мы с мамой тожекогда-то «только временно» поселились здесь, а что вышло? Уж сколько лет живем,и никаких перемен не предвидится.

Черт, как рыбы хочется! И тарталетку с паштетом из гусинойпечени я бы с удовольствием слопала, но этот физкультурник так внимательносмотрит всем в тарелки, изучает, кто что ест, а мне надо произвести на неговпечатление, так что буду давиться огурцами и деликатесов не замечать, будто ихи нет вовсе. Нет, правда, очень этот спортсмен сексуальный, обязательно надо имзаняться. В конце концов, пусть не замуж за него идти, но у него тоже навернякаесть своя тусовка, друзья какие-нибудь, он с ними в клубах встречается, всякиеинтересные места посещает, вот и будет меня с собой брать, а там все втянется…Вырваться отсюда, вырваться любой ценой!