— Тебе виднее, — пробормотал комиссар. — Иногда я думаю, чтоэту часть жизни я как-то упустил. Ты знаешь, меня никогда не интересовали молодыекокотки или стареющие актрисы. Я всегда был загружен работой по горло. А может,потому, что слишком много знал о человеческой породе и о женщинах, с которымисталкивался во время своих расследований. Хотя ты тоже много знаешь об этихженщинах. И тем не менее женщины продолжают тебе нравиться. Или ты скажешь, чтораньше было другое время?

— Время всегда другое, — ответил Дронго, — но я думаю, непоэтому. У вас была любимая работа и была цель. И еще была страна, которой выслужили по мере своих сил. А у меня всего этого нет. Вот в чем разница междунами, мой дорогой Брюлей. У меня масса свободного времени, и я принадлежутолько самому себе, в отличие от вас. Вы всегда были на государственной службе.

— Ты жалуешься? — спросил комиссар.

— Не знаю. Иногда кажется, что да. Я не думал, что всекончится так глупо. Когда меня приглашали для сотрудничества в Интерпол или вкомитет экспертов ООН, я отправлялся туда с гордостью, зная, что представляю вэтих организациях свою страну. А теперь я предоставлен сам себе и не могупонять, хорошо это или плохо. Во всяком случае, я немного завидую вам.

Брюлей молчал. Он достал трубку, оглянулся по сторонам,словно уточняя, можно ли курить на свежем воздухе. И начал набивать трубкутабаком.

— Человек делает свое дело независимо от обстоятельств, —задумчиво произнес он, — но может, ты и прав. На самом деле мне, конечно, былолегче. Я был на службе у государства и действовал от его имени. За мной стоялався административная машина Франции, все полицейские моей страны призваны былимне помогать. Мне не приходилось задумываться, нравлюсь я кому-либо или нет. Ялишь должен был хорошо выполнять свою работу. У частного эксперта другаязадача. Ты обязан нравиться своим клиентам, немного угождать им и действоватьвсегда в одиночку, не рассчитывая на помощь полиции. Я не очень тебя обиделэтими словами?

— Не очень, — ответил Дронго, — вы сказали правду. Именнопоэтому у меня есть время замечать красивых женщин. И мне не всегда нравитсято, чем я занимаюсь. Порой приходится иметь дело с мерзавцами, которым я неподал бы руки. Нужно терпеливо выслушивать их сентенции, ожидая, когда онисоизволят объяснить причину своего визита… И жить одному, без своей страны,потерянной для меня, и без той работы, которую я сам себе выбирал…

Он не успел договорить. Его перебил неожиданно раздавшийсяпронзительный женский крик. Комиссар поморщился, будто у него заложило уши.Крик продолжался. Дронго поднял голову. Прямо над ними на балкон второго этажавыбежала горничная, которая громко звала на помощь.

— Сокорру, — взывала она, поднимая руки к небу.

На португальском это был крик о помощи.

В холле забегали люди. Дронго вскочил со своего стула.Комиссар опрокинул набитую табаком трубку в пепельницу. И тоже быстро поднялся.

— Вот и все, — сказал он, — кажется, из меня тоже неполучился частный детектив. По-моему, мы с тобой проморгали убийство. Иличто-то в этом роде.

Они поспешили в холл, где им встретился бледный, с гримасойужаса на лице Жозе Монтейру.

— Там… там убийство, — проговорил он, задыхаясь.

Несколько человек уже спешили к лифту.

— Пропустите, — громко приказал комиссар, и все почтительнорасступились. Дронго с комиссаром вошли в кабину и поднялись на второй этаж.

В коридоре толпились испуганные горничные. У открытой дверив один из номеров-люкс стояла женщина с растрепанными волосами. Она была вхалате отеля. Указывая внутрь сьюита, женщина сдавленно произнесла несколькослов по-французски. Комиссар кивнул и вошел в номер. Дронго поспешил за ним.Стоявшая на балконе горничная плакала. На кровати, уткнувшись лицом впокрывало, лежала женщина. Вокруг ее тела расплывалось большое красное пятно.

Комиссар подошел ближе и, наклонясь к жертве, осмотрел тело,не дотрагиваясь до него.

— В нее стреляли, — сказал он.

— Не может быть, — тихо произнес Дронго, всматриваясь втонкое покрывало, впитывающее кровь, — я сидел внизу, почти под самым номером.Если бы в нее выстрелили, я бы наверняка услышал.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто именнолежал на постели. Не было никаких сомнений, что убийца выстрелил в супругумистера Фармера — Сильвию.

— Дева Мария, — шептала потрясенная горничная, — у сеньорподэ ажудар мэ?

— Что она говорит? — спросил Брюлей.

— Просит о защите, — пояснил Дронго, — она думает, что еемогут обвинить в этом преступлении.

— Скажи, чтобы она позвала врача, — приказал комиссар, — иузнай, где находится полицейский участок. Ты говоришь по-португальски?

— Нет, — ответил Дронго, — но я хорошо знаю итальянский, онпохож на испанский и португальский. Хотя на португальский гораздо меньше.Сейчас попробую.

— Шамэ у медику, — попросил он горничную вызвать врача изадал вопрос: — Ондэ фика а ишку адра пулисьял?

Он уточнил, где находится полицейский участок, и женщинасразу ответила:

— Алвор.

— Что вам здесь нужно? — услышали они за спиной.

Дронго обернулся. На пороге стоял высокий худой мужчина вэлегантном сером костюме. Из нагрудного кармана пиджака торчал кончиктемно-синего платка в тон галстуку. Редкие седые волосы, худое лицо с глубокимиморщинами, дергающийся от волнения левый глаз… Но его английский былбезупречен.

— Хосе да Кунья, — представился вошедший, — менеджер отеля.

— У вас произошло убийство, — сказал Дронго.

— Я вижу, — мрачно ответил менеджер, — а что вы здесьделаете? Кто вы?

— Я комиссар Дезире Брюлей, а этой мой друг и напарник,сеньор Дронго, — сообщил Брюлей по-французски, но да Кунья его понял. Менеджерыв отелях подобного уровня, как правило, хорошо знают несколько европейскихязыков.

— Простите, комиссар, но я думаю, будет лучше, если мыдождемся полиции и ничего не будем трогать, — предложил да Кунья.

— Разумеется, — согласился Брюлей, переходя на английский,чтобы их понял и Дронго, — только спросите у вашей горничной, что она видела ислышала?

Менеджер спросил у несчастной пожилой женщины, чтопроизошло. Женщина сбивчиво рассказала.

— Она говорит, что ничего не видела и не слышала. Сначалаона постучала, затем вошла в номер. Осмотрела ванную комнату и прошла вспальню, где увидела убитую женщину. Тогда горничная сразу выбежала на балкон изакричала.

— Сколько времени она находилась в коридоре, убирая номера вэтой части отеля? — уточнил комиссар.