От него шел запах дружелюбия, любопытства, сдержанногодовольства. Был легкий страх перед димом, но такой страх Влад одобрял, ибо еслидим нечаянно наступит огромной лапой или в раздражении схватит жвалами, то этотсенешаль, похоже, будет винить себя, что сротозейничал, не понялпредупреждающих сигналов.

— Меня зовут Влад, — сказал он, протягивая руку.

Семен пожал ему пальцы с некоторым удивлением, явно этотобычай исчез, а Глебу посоветовал:

— Иди к Аполлону. Он уже наготовил для тебя клизм,припарок, промываний.

— Как Кася?

— Спит без задних ног. Не понимаю, что вы с неювытворяли?

Глеб виновато кивнул Владу, заковылял прочь из склада,иногда вовсе прыгая на одной ноге. Семен широким жестом указал варвару дорогу,поклонился.

Двери захлопнулись, оставляя дима и Хошу в опустевшемскладе. Влад шел впереди, спину держал прямой, а плечи разведенными. Помолекулам запаха, что просачивались сквозь щели, мог с точностью определить,кто тайком наблюдает за ним, в полной уверенности, что его не видят: пол,возраст, вес, здоровье, реактивность и многое другое. Узнал, что мужчин здесьбольшинство, детей почти нет, а женщины странноватые, если не сказать о ниххуже, что трудно для варвара. К своим тридцати годам он привык, что от женщин приего появлении распространяется сильный зовущий запах, они раскрывались какцветы, его сердце в таких случаях стучало чаще, глаза блестели, а кровьраздувала гениталии. Здесь женщины почему-то смотрели со страхом!

В пещере Семена Влад ощутил, что за ним подсматриваютпо-прежнему. Он не обнаружил наблюдателей, но на всякий случай двигалсязамедленно, стараясь не напугать хозяина. Когда за ними закрылась дверь и ониочутились вдвоем в закрытой комнате, Семен заметно подобрался, напрягся, Владдаже уловил запах страха, правда — слабый.

Гость сел на широкую доску, что шла вдоль стола. Двигаятолько глазами, рассмотрел длинные ряды полок с водяными шарами — мутными ипрозрачными, легкие и вязкие, разноцветные... Многие растворы были в плотнозакупоренных флягах.

Влад бросил понимающий взгляд на хозяина. Яды везде, похоже,хранят одинаково.

— Сейчас перекусим, чем боги... гм... боги Лесапослали, — говорил Семен чересчур бодрым тоном. Он торопливо вытаскивал избольших корзин и швырял на стол ломти мяса, сушеные соки, выборки из сочныхягод. Запах страха испарился. — Извини, Влад... Ничего, что я упрощенно? Яне знаю твоих титулов. У меня их тоже как у сороконожки сегментов: докторхимико-технических наук, почетный член Лондонской и Харьковской академий наук,лауреат премии Дмитрия Лысенкова... и так далее. Если все звания перечислить,голодным останешься, остальные гости — менее знатные — все пожрут, а тыоботрешься своим титулом.

— Не оботремся, Семен, — рявкнул Влад. Онмолниеносно выхватил нож, ощутил толчок страха со стороны хозяина, быстронарезал мясо. — Благодарствую!

Семен перевел дух, взял ломоть, посыпал солью, оранжевойпылью, мазнул желтой пастой. Влад откусил, прожевал, со следующим кускомповторил все движения Семена. Прожевал, вскинул на Семена глаза:

— Сам делал?

— Сам, — признался Семен сокрушенно. — Чтоделать, поесть люблю.

— Хорошо, — одобрил Влад. — Женщины такумеют?

— Есть? Еще как!

— Нет, готовить.

— Куда им, — ответил Семен пренебрежительно.Взглянув в суровое лицо, добавил торопливо: — Наши обычаи могут показатьсястранными. Женщины готовят, когда хотят. Но даже когда есть желание, тоумеют... не очень. Кася, сам знаешь, принцесса, а с них какой спрос? Другиеженщины готовят еще хуже.

Влад с удовольствием сжевал третий кусок, намазав специями ещегуще, буркнул:

— У нас тоже. Мужчины готовят намного лучше. Еслихотят, конечно.

Семен вздохнул, чувствуя, как покидают последние остаткинапряжения:

— Ты меня понимаешь. Мужчина должен есть хорошо, верно?

Влад окинул его одобрительным взглядом:

— Ты отличаешься... от остальных.

Ковальский, как было объявлено на следующий день, в тяжеломсостоянии, но выкарабкается непременно — на операционный стол попал вовремя.Глебу зафиксировали кость, накачали болеутоляющим другого состава, так чтопоходный вождь уже с утра прыгал по Станции, ругался с механиками, разбирал начасти два оставшихся орнитоптера, выискивал дефект, который привел ккатастрофе.

Влад выпустил, несмотря на протесты, дима на охоту. Тотсовершил несколько кругов вокруг Станции, запоминая дорогу, сунулся в дверь,проверив память и перепугав до полусмерти двух женщин, затем умчался в Лес.Техники спешно устанавливали на входной двери сигнализацию: открытой держатьнельзя — бактерий набьется столько, что не уничтожить, а закрытая сама должнараздвигаться в момент касания ее сяжками огромного ксеркса.

Влад неспешно прогуливался по коридору, который опоясывалСтанцию. Нож и арбалет оставил, дабы никого не пугать. Недоумевал, почемушарахаются, к тому же смотрят ему на плечо, где сидит, сладко позевывая, сонныйХоша. Двери в лаборатории часто оставались настежь, варвар останавливался упорога, наблюдал, шел дальше. Двигался хаотично, как броуновская частица.Соколов как-то обронил многозначительно, что в этих прогулках какая-то система.

К нему привыкли уже к середине дня, перестали вздрагивать,видя огромную фигуру, закованную в прочный эпителий, почти что кутикулу. Вприсутствии Влада старались не делать опытов с мощными разрядами, взрывами,хлопками.

Обеспокоенный Соколов вызвал Глеба:

— Пора его одарить и отправить восвояси. Если еще неотобрали подарки, то хотя бы зафиксируйте на месте.

— Посадить под замок?

— Займи чем-нибудь. Ты посмотри на него!

Сквозь раскрытую дверь были видны работающие компьютеры, аперед главным дисплеем неподвижно застыл варвар. На экране шла пляска кривых,цветных контуров, в стремительном темпе сменялись колонки цифр.

— Что он понимает? — удивился Глеб. —Примитивные народы не узнают даже рисунков. Для них это просто цветные пятна...Посмотри, с каким вниманием смотрят оба!

Хоша тоже замер, втянув голову. Крупные глаза не отрывалисьот цветных огоньков, а когда мелькали красные искры, весь напружинивался,подгребал прыгательные лапы и прижимался к плечу.

— Компьютер стоит миллионы, — сказал Соколовраздраженно. — Собирали три месяца! А если этот бронебойный дракончикшарахнется в экран? Что он там узрел, не пойму.

Глеб заметил:

— На складе остались еще три. Расконсервируем один?Пусть гоняет по экрану электронных жуков или богомолов.