— Цивилизован, — отрезал Влад мертвымголосом. — Больше, чем думаешь. Могу решать лично. Суд присяжных — я сам!

Глаза Соколова сдвигались к переносице, не в силахоторваться от приближающегося дула, черного и широкого как туннель. Короткоблеснула вспышка. Пахнуло озоном, во лбу начальника станции образовалась дыра скрасными оплавленными краями. Соколов еще стоял, но глаза разом погасли. Издыры, где кольцо теперь обуглилось до черноты, со свистом брызнули горячиекрасные струйки, распались в воздухе на мелкие блестящие шарики.

Влад тщательно вытер пистолет, вложил мертвецу в ладонь,сжал ему застывающие пальцы на рукояти. Второй пистолет, который Соколов держалв кармане, даже не стал вынимать. Настоящее оружие находится в Лесу. Немногиеумеют им пользоваться, но он — умеет!

Сильно разболелось в левой половинке груди, туда сильноударил Торк. Видимо, ударил очень сильно.

На пороге даже не обернулся, лишь поправил бережно дорожныймешок. Там спит, свернувшись калачиком, Хоша — исхудавший после отравлениягазом, слабенький, просвечивающийся насквозь, непривычно голенький. Придетсяберечь и прятать даже от солнца и ветра еще неделю, пока твердеет новыйпанцирь!