Данильченко пришла сегодня домой с работы изаметила непорядок — железная дверь в квартиру Лизы Макаркиной не была заперта.Из небольшой щели между створкой и косяком интенсивно дуло. Вера осторожнозаглянула внутрь апартаментов Макаркиной… Нет, сначала надо пару слов сказать осамой Верке. Она служит контролером в метро и мастерски вычисляет тех, ктопытается проникнуть в подземку по поддельному проездному. Вся жизнь Веры —поиск нарушителей заведенных правил. Отстояв положенные часы у турникета ивсласть налаявшись с пассажирами, Данильченко идет домой, где для нееначинается новая рабочая смена. Народ вокруг ходит безалаберный, всем плеватьна порядок. Дверь за собой в подъезд не прикрывают, на подоконниках «бычки»бросают, у батарей и на лестницах пивные бутылки ставят, а уборщицы тряпкойпошлепают и бежать, им плевать на грязь и стеклотару. Сплошное нарушениеправил. Вот Вера и борется со всеми. Она передвигает половики у чужих дверей —коврику положено находиться справа от входа. Почему именно там? На этот вопросу Верки ответа нет. Положено, и точка. Кем? Тоже не ясно… Но Данильченко знаетточно: кусок паласа или резины, на который стряхивают грязь с обуви, обязанкрасоваться справа. А люди тупы: кое-кто стелет слева. Нарушает!

Вера безо всякого стеснения способна позвонитьв вашу квартиру и заявить:

— Немедленно поправьте коврик.

Самое интересное, что жильцы покорно выполняютее требования. Мы знаем: иначе Данильченко начнет склоку со строптивым соседом.Вера человек слишком активной жизненной позиции, и, услыхав слова типа: «Пошлаты вон», она мигом откроет боевые действия.

Данильченко побежит в домоуправление, милицию,муниципалитет, думу, пробьется к мэру Москвы, походя отнесет заявление в суд,потребует от строптивца денежной компенсации за оскорбление, получит десятьрублей и все равно не успокоится, станет еще чаще проверять, как выглядитснаружи пространство возле вашей входной двери. Теперь понятно, отчегоподавляющее большинство жильцов просто тихо передвигает несчастный коврик?

Одна Лиза плюет на установленный порядок. Онакурит на лестнице и никогда не выбрасывает за собой окурки. Зимой, чтобыизбавиться от дыма, Макаркина открывает форточку, вымораживает пространство улифта, а это не по-государственному. В стране заканчиваются запасы нефти игаза, а несознательные москвичи отапливают улицу. Да еще коврик у двериМакаркиных всегда лежит слева, а это просто бесит Веру! Любая другая соседкамигом бы получила от Данильченко нагоняй. Но не Лиза.

Только с Макаркиными Вера никогда не ругается— из чисто утилитарных соображений. У Веры остеохондроз, а Антон великолепновправляет спину. Сердобольный Макаркин никогда не отказывает Данильченко впомощи. В какое бы время охающая соседка ни появилась у него дома, медикзасучивает рукава. Вера благодарный человек, поэтому у Макаркиных статуснеприкосновенных, а с Лизой Данильченко связывает даже некое подобие дружбы.

Исходя из всего вышесказанного, Вера решилазаглянуть в щель двери Макаркиных, чтобы понять: дома Лиза или нет? Убежалаона, забыв запереть дверь, или попросту уставилась в телик, не думая о том, чтопо Москве толпами бродят бандиты, сексуальные маньяки и банальные воры?

Вера приникла к створке и окаменела. Ее глазамоткрылась страшная картина. Около двери, ведущей в спальню Макаркиных, стояла…Аня Галкина с совершенно безумным видом. В руках девушка сжимала пистолетсамого чудовищного вида, пальцы Галкиной покрывала кровь, красные пятнавиднелись и на ее белых туфлях.

Вера на секунду лишилась способности не то чтоорать, а и просто шевелиться. Аня тоже молчала. Наконец Данильченко опомниласьи поняла, что произошло.

Ни для кого во дворе не было секретом, чтомладшая Галкина, словно кошка, влюбилась в Антона. Плохо воспитанная девчонка,забыв про гордость и правила поведения приличной девушки, буквально вешаласьмассажисту на шею. И вот сейчас Галкина пристрелила жену своего любимого…

Вера — человек действия, и она сразусообразила, как следует поступить.

Недрогнувшей рукой Данильченко вытащила ключ,торчавший в двери с внутренней стороны, захлопнула створку, заперла замокснаружи и понеслась звонить в милицию. Убийце некуда деваться, ее возьмуттепленькой, буквально у трупа.

До приезда патрульной машины Данильченкорешила на всякий случай подежурить на лестничной клетке. И, как оказалось,совсем даже не зря.

Сначала Аня попыталась открыть изнутри дверь.Вера, стоя на своем посту, лишь посмеивалась, глядя, как трясется ручка. Потомдевчонка, очевидно, схватилась за телефон, потому что довольно скоро изприбывшего лифта выскочила Ирина. Увидав Веру, она ахнула и замерла.

— Куда торопишься? — прищуриласьДанильченко.

— А… о… а… о… — выдавила из себя соседка.

— Ищешь кого? — продолжалаиздеваться отлично понимавшая ситуацию Вера.

Ирина посерела, и тут у нее в руке затрезвонилмобильный.

— Да, — воскликнула Галкина, —да, тут! Здесь! Верю! Но… да… ой… ой… ну посиди там. Ага! Конечно, выпал. Он жебыл на месте!

Вера спокойно зашла к себе в квартиру, нопрежде чем закрыть дверь, крикнула:

— Ира!

— Что? — повернула к ней серое лицоГалкина.

— Ты своей Аньке скажи, чтоб нестаралась, — заржала Данильченко. — Ключ у меня, дверь ей не открыть.Скоро менты прикатят, и я все расскажу: видела твою красотку с пистолетом вруке, всю в кровище.

Ирина кинулась к Вере, но та проворнозахлопнула дверь и лишь ухмылялась, слушая, как ополоумевшая Галкина стучит вжелезку кулачками и рыдает от бессилия…

— Вот как жизнь поворачивается, —весело блестя глазами, закончила повествование Вера. — Если б не я, Анькамогла и удрапать.

— Но почему ты решила, что Лизаубита? — удивилась я. — Вдруг она просто ранена!

— Не! — покачала головойВера. — Носом чую — померла Лизка. Во, гляди!

Дверь квартиры Макаркиной открылась,послышались лязг и мужские голоса:

— Правее возьми…

— Заноси…

— Поверни…

— Нет, так пройдет…

Словно завороженная, я смотрела в ту сторону.Сначала из квартиры появился парень, одетый в синий комбинезон. Его руки, слегкаотведенные назад, крепко сжимали ручки носилок, потом показалось нечто черное,блестящее… Мешок!

— Стой, Андрюха, — донеслось изапартаментов Макаркиных, — я тут зацепился! Понаставили мебели! Нет быподумать, что выносить придется…

Я встрепенулась и, не дожидаясь, пока телоЛизы вытащат к лифту, опрометью бросилась вниз по лестнице.