— Да, — кивнул Абасов, — как у нас обычно говорят. Одинмужчина для женщины — это очень много, а двое — это уже мало. Я не знаю, какиеу них были отношения. Но неожиданно я начал получать сигналы об их возможныхвстречах. Мне звонили на мобильный и сообщали, что они встречаются. Тайновстречаются. Я стал нервным, начал срываться. Ездил за город проверять этисообщения. Два раза заставал жену одну за городом и устраивал безобразныесцены. Алдона плакала. Я даже думал нанять частных агентов, чтобы следили заними. И наконец решился обратиться в одну контору. Они выследили Паушкина, которыйснял номер в «Марриоте» и позвонили мне, сообщив, где именно он находится. Воттогда я уже не выдержал. Поехал туда и ворвался в номер, чтобы найти Алдону. Еетам не было. На столе лежал нож. Сначала мы просто спорили, и он все отрицал. Япришел в бешенство, к этому времени у меня уже были некоторые доказательства ихсвязи. Когда он стал отрицать, я схватил нож, лежавший на столе, и начал егобить… Что было потом, вы знаете…

— Типичное убийство в состояние аффекта, — пробормоталДронго, — почему вы не рассказали об этом следователю?

— Неужели вы ничего не поняли? — поморщился Абасов. — Лучшебыть убийцей, чем рогоносцем. Лучше пусть меня считают неуравновешеннымпсихопатом, чем обманутым мужем. Такого позора я просто не переживу.

— Кто вам обычно звонил на мобильный? Мужчина или женщина?

— Это был женский голос.

— И неизвестная женщина сообщала вам, что они встречаются?

— Да. Причем они звонили каждый раз, когда она действительноуезжала за город или куда-нибудь в другое место. Один раз она улетела вСанкт-Петербург со своей подругой на два дня. И мне сразу позвонили, сообщив,что Паушкин тоже улетел. Я взял билет и полетел в Санкт-Петербург. Ворвался кней в номер. Она была со своей подругой. Потом мне сказали, что Паушкин отпрашивалсяна два дня, но я его там не застал, хотя подозрения усилились. В общем, я началсходить с ума.

— Не легче было развестись, если вы не доверяли своей новойсупруге?

— Я ее любил, — вздохнул Абасов, — может, поэтому и сходил сума.

— Теперь все понятно. А в какое агентство вы обратились?

— У меня был их номер телефона. Кажется, «Осирис». Частноеохранное агентство. Они и выследили Паушкина, когда он снял номер в отеле.Самое страшное, что сразу следом за ними позвонила Алдона, которая сообщила мне,что задержится сегодня вечером у своей подруги. Сразу после этого мне позвонилдругой наблюдатель, который следил за Алдоной. И сообщил о том, что она тожеприехала в отель «Марриот Аврора». Меня словно током ударило. И тогда ясорвался. Поехал в отель. Но Алдоны там уже не было.

Он даже не замечал, что повторяется, что рассказывает обэтом уже во второй раз. Очевидно, он много раз прокручивал эти сцены в своейголове. И много раз рассказывал их самому себе. Дронго нахмурился. Даже сейчасАбасов был не совсем адекватен. Было заметно, как его волнует эта тема, хотя стех пор прошло много дней.

— Она знает, что вы поехали туда из-за нее? Я имею в виду вотель.

— Думаю, что догадывается. Но я не виделся с ней с тех пор,как попал сюда.

— С какого телефона вам звонили?

— Не знаю. Телефон звонившего не высвечивался. Но она менякрепко доставала. У меня было такое ощущение, что эта звонившая женщинанаходится всегда рядом со мной. Где-то очень близко.

— А в кабинет к Паушкину в тот день вы точно не входили?

— Нет, не входил. Это абсолютно точно. Зачем? Что я там могнайти?

— Кто-то устроил там беспорядок…

— Это не я.

— Нашли ваши отпечатки пальцев. Может, вы были в такомневменяемом состоянии, что сами не понимали, как именно себя ведете?

— Нет. Я бы запомнил. И до того, как мне позвонили из«Осириса», я уже был на взводе. Дело в том, что я нашел в другом месте…Впрочем, это неважно. Я был уже в плохом состоянии…

— Договаривайте, — потребовал Дронго.

— Нет, — упрямо и как-то зло покачал головой Абасов, — естьвещи, о которых невозможно говорить. Даже своему адвокату, даже на исповеди.Неужели вы ничего не понимаете? Я не стану вам рассказывать такие подробности,которые могли бы скомпрометировать Алдону и опозорить меня. Скажу только, что ябыл в тот вечер в ужасном состоянии. Но в кабинет Паушкина я не входил. Слишкоммного чести для него. И тем более никакого беспорядка я не устраивал. Асорвался только после того, как мне позвонила Алдона. Ведь оба наблюдателяподтвердили, что они встречаются в отеле.

— Это она рассказала вам, что Паушкин был ее первыммужчиной?

— Конечно. Иначе откуда бы я узнал?

— Зачем она это сделала?

— Мы тогда только познакомились. И она достаточно честнорассказала мне о своей жизни. Как жила в Подольске, как переехала в Вильнюс,как получила там звание вице-королевы красоты. Как вернулась в Москву. Каквстречалась с Паушкиным, потом с одним литовским бизнесменом, за которого дажехотела выйти замуж. Затем с нашим известным актером. Мы ничего не скрывали другот друга. Я тогда даже не мог представить себе, что в наш центральный офиспереведут этого Паушкина. Иногда бывают такие роковые совпадения. Очевидно, намое несчастье.

— Перестаньте себя винить. Вас просто грамотно развели иподставили. Есть такой московский термин.

— Я думал, что это относится только к деньгам.

— Возможно, и к деньгам. Вас готовили на должность первоговице-президента банка. И об этом все знали. Вполне вероятно, что Ребрину,которого вы должны были заменить, все это не очень нравилось.

— Совсем не нравилось. Но он понимал, что должен уходить напенсию. У нас с ним разница более чем в двадцать лет.

— Представляю, как ему не хотелось уходить. У вас ужесоставлено завещание?

— Нет. Но я хотел оставить завещание, чтобы все передатьсвоим детям.

— Не получится. У вас супруга не работает, значит половинаимущества автоматически переходит к ней. Вот ведь как интересно получается.

— Кто это придумал?

— Наследственное право, — пояснил Дронго, — современноероссийское законодательство.

Абасов тяжело вздохнул, посмотрел на свои руки.

— Может, действительно все это было подстроено? — неожиданносказал он, — но в любом случае во всем виноват только один человек. И этотчеловек сидит в комнате, перед вами. Я убил Паушкина и я должен за это отвечать.

— Сначала мы все проверим, — сказал Дронго, — назовите номервашего мобильного. И остальных ваших телефонов, я постараюсь все проверить. Иникому не рассказывайте, о чем мы здесь с вами говорили. Иначе я не смогуничего проверить. Никому не говорите. Ни следователю, ни вашему адвокату. Япостараюсь проверить факты, о которых вы мне сказали.