– О, дерьмо на палочке! – простонала она, хватаясь за камни.Но лишь выковыривала их из земли и тащила за собой. Ладонь пронзила резкаяболь: острый кусок кварца поранил кожу. Другой рукой она схватилась за куст ивытащила его вместе с корнями. Потом ступня правой ноги за что-то зацепилась,Тришу развернуло, оторвало от земли, и она полетела вниз.

Приземлилась на рюкзак, на нем и заскользила дальше,раскинув ноги, размахивая руками, крича от боли, страха, изумления. Пончо исвитер задрались до лопаток, острые края камней царапали спину. Тришапопыталась затормозить ногами. Но левая зацепилась за вросший в склон валун,Тришу развернуло, и она покатилась вниз: со спины на живот, с живота – наспину, снова на живот. Рюкзак то придавливал ее, то она расплющивала его своимтелом. Триша то смотрела в серое небо, то утыкалась носом в каменистый склон.

Последние десять ярдов Триша проскользила на левом боку, свытянутой левой рукой, уткнувшись лицом в локтевой сгиб. Обо что-то крепкоударилась боком, так, что затрещали ребра… и прежде чем она успела поднятьголову, боль иголкой пронзила ее чуть повыше левой скулы. Триша вскрикнула,поднялась на колени, стукнула себя по щеке. Что-то раздавила: естественно, осу,кого же еще, открыла глаза и увидела, что вокруг нее ос этих полным-полно:желто-коричневые насекомые угрожающе жужжали, готовые вонзить в незваную гостьюнаполненные ядом жала.

Триша врезалась в сухое дерево, стоящее у подножия склона, вдвадцати пяти ярдах ручья. И на первой ветви, аккурат на уровне глаздевятилетней девочки, высокой для своего возраста, к стволу прилепилось серое гнездо.Растревоженные осы ползали по ветке и стволу. Другие вылетали из отверстия наверхушке гнезда.

Боль пронзила шею Триши. Еще одно жало впилось в правую рукуповыше локтя. Крича как оглашенная, в панике Триша бросилась бежать. Тут же ееужалили в левую руку, потом в поясницу, повыше джинсов, пониже задранной клопаткам фуфайки.

Бежала она к ручью. Не потому, что у воды будет безопасней.Просто старалась держаться открытой местности. Сначала огибала кусты, потом,когда они пошли сплошняком, продиралась сквозь них. У самой воды остановилась,тяжело дыша, оглянулась, опасаясь преследования. Но нет, осы остались у своегогнезда, хотя и успели причинить немало вреда до того, как ей удалось оторватьсяот них. Левый глаз – а именно под него ужалила Тришу первая оса – почтиполностью заплыл.

Если у меня повышенная чувствительность, я умру, подумалаона, но совсем не испугалась, потому что еще не вышла из состояния шока.Всхлипывая, с катящимися по щекам слезами, она присела у ручейка, из-закоторого и повстречалась с осами. А немного придя в себя, сняла со спинырюкзак. По телу пробегала дрожь, укусы ужасно болели. Триша обхватила рюкзакруками, покачивая его, словно куклу, и зарыдала в голос. Подумала о Моне,оставшейся на заднем сиденье «каравана», милой, доброй Монье-Болонье с большимисиними глазами. Не в такие уж далекие времена, когда ее родители собиралисьразвестись и во время развода, только Мона могла посочувствовать ей, утешитьее. Случалось, что даже Пепси не могла понять, что творится у нее на душе.Теперь же родительский развод казался сущим пустяком. Теперь возникли кудаболее серьезные проблемы, чем отношения взрослых, не сумевших ужиться друг сдругом. Например, осы, и Триша подумала, что многое отдала бы ради того, чтобыМона вновь оказалась с ней.

Однако смерть от укусов ей не грозила, иначе она бы ужеумерла. Как-то она подслушала разговор мамика и их соседки, миссис Томас. Онажила в доме напротив. Речь шла о каком-то человеке, у которого была аллергия наос. «Через десять секунд после того, как оса ужалила его, – рассказывала миссисТомас, – старина Фрэнк раздулся, как воздушный шар. Если бы при нем не былошприца с лекарством, он бы, наверное, задохнулся».

Триша осторожно ощупала себя. Обнаружила не меньше шестиукусов (одно место, на левом боку, повыше бедра, болело больше других, и Тришарешила, что туда ее ужалили два или три раза). Царапин хватало и на спине, и налевой руке, которой особенно досталось на завершающей стадии спуска. Из многихцарапин выступила кровь, все сильно саднили. Кровоточила и царапина на левойщеке.

Несправедливо, подумала Триша. Несп…

И тут ужасная мысль пришла к ней в голову… какая там мысль,она разом поняла, что по-другому и быть не может. Ее «Уокмен» разбился,разлетелся на тысячи мелких кусочков, которые сейчас лежат на дне внутреннегокармана рюкзака. Иначе и быть не может. Не мог плейер пережить такой спуск.

Дрожащие, запачканные кровью руки Триши с большим трудомсправились с пряжками. Она откинула клапан, вытащила «Геймбой». Игрушке явно непоздоровилось. Дисплей разлетелся, от него остались лишь несколько осколковжелтоватого стекла. Несомненно, та же участь постигла и начинку. Пакетик счипсами порвался, и их крошки облепили белый корпус «Геймбоя».

Обе пластиковые бутылки, с водой и «Сэдж», помялись, но нелопнули. Пакет с ленчем сильно расплющило (словно по нему прокатился дорожныйкаток). Чипсовые крошки налипли и на него. В пакет Триша заглядывать не стала.Ее волновало совсем другое. Мой «Уокмен», думала она, дергая за молниювнутреннего кармана, не замечая, что по щекам катятся слезы. Неужели ее отрежутот голосов человеческого мира?

Триша знала, что этого она не переживет.

Она сунула руку в карман и… о чудо! Извлекла из негоцелехонький плейер. Провода, которые она обмотала вокруг корпуса, сползли снего, но никаких повреждений Триша не обнаружила. Она держала плейер в руке,переводя взгляд с него на «Геймбой». И никак не могла поверить своим глазам.Как такое могло быть: «Уокмен» в целости и сохранности, а «Геймбой» разбитвдребезги? Неужели такое возможно?

Конечно же нет, услужливо сообщил ей ледяной, отвратительныйголос, зазвучавший в ее голове. Он только выглядит как новенький, а внутри всесломано.

Триша размотала провода, вставила в уши наушники, положилапалец на рычажок ON/OFF. Она забыла про укусы ос, про комаров и прочую мошкару,про царапины и ссадины. Тяжелые, распухшие веки опустились, закрыв глаза.

– Пожалуйста, Господи, – взмолилась Триша. – Не дай моему«Уокмену» сломаться.

И перевела рычажок из положения OFF в положение ON.

«Только что к нам поступила следующая информация, – раздалсяв ушах голос ведущей. – Женщина из Сэнфорда сообщила в полицию о пропажедочери. Она вместе с двумя детьми оправилась на пешую прогулку по участкуАппалачской тропы, расположенному в округе Касл. Ее дочь, девятилетняя ПатрицияМакфарленд, вероятно, сошла с тропы и заблудилась в лесах к западу от Тэ-Эрдевяносто и города Моттона».

Глаза Триши широко раскрылись, и она еще десять минутслушала радио, хотя радиостанция WCAS уже переключилась на музыку. Оназаблудилась в лесу. Об этом известно полиции. Скоро начнутся поиски. Над лесомпоявятся вертолеты, ее будут искать егери с собаками… Ее мать, должно быть,перепугана до смерти… и, как это ни странно, Тришу это даже обрадовало.