Посмотрев на бутылку с лимонно-лаймовой газировкой, Тришавнезапно поняла, что ей скорее хочется пить, чем есть… и просто ужасно хочетсясладкого. Она свинтила крышку, поднесла бутылку к губам, опустила руку сбутылкой. Хочется ей пить или нет, не дело разом ополовинить бутылку. Может, ейпридется провести в лесу еще какое-то время. Конечно, особо в это не верилось,эту нелепую мысль хотелось выбросить из головы и напрочь забыть, но такогоТриша позволить себе не могла. Выбравшись из леса, она, конечно, сможетрассуждать и вести себя как ребенок, но здесь, в лесу, ей не оставалось ничегодругого, кроме как думать по-взрослому.

Ты видела, что перед тобой, сказала она себе. Большоеущелье, в котором нет ничего, кроме деревьев. Ни дорог, ни дыма. Так что наскорую помощь не рассчитывай. Ты должна беречь припасы. Именно такой совет далибы тебе и мамик, и папик.

Триша позволила себе три больших глотка газировки, оторвалабутылку от губ, рыгнула, сделала еще два маленьких глоточка. Затем завинтилапробку и оценивающе оглядела съестное.

Остановила свой выбор на яйце. Очистила его, аккуратноубрала осколки скорлупы в пластиковый мешочек, в котором лежало яйцо (мысль отом, что оставленный мусор, любой признак того, что она была в каком-токонкретном месте, может спасти ей жизнь, не пришла Трише в голову, ни тогда, нипотом), посыпала яйцо солью. Вновь немного поплакала, потому что вспомнила, каквчера вечером, на кухне их сэнфордского дома, насыпала соль на кусочек вощенойбумаги, а потом свернула его, как показывала ей мать. Она буквально увиделатень от своих головы и рук, которая падала на пластмассовый стол, услышалаработающий в гостиной телевизор: передавали информационный выпуск. И сверхудоносился какой-то шум: брат возился в своей комнате. Удивительная отчетливостьвоспоминаний переводила их в разряд видений. Чем-то Триша напоминала тонущегочеловека, который вспоминает, как хорошо и покойно было на корабле, какойлегкой и беззаботной казалась жизнь.

Ей было девять лет, правда, до десятого дня рожденияоставалось не так уж и много, и для своего возраста девочкой она была крупной.Голод взял верх над воспоминаниями и страхом.

Все еще всхлипывая, она быстро съела яйцо. До чего жевкусно. Она бы с удовольствием съела еще одно, может, и два. Мамик называлаяйца «холестериновыми бомбами», но мамика рядом не было, и избыток холестерина– не такая уж беда, если ты заблудилась в лесу, вся поцарапалась, а векираздулись от комариных укусов до такой степени, что кажется, будто к ним подвесилипо гире.

Триша взяла пачку «Туинкиз», открыла, съела одно печенье.«Клево», – сказала она, повторив слово, которым Пепси выражала высший уровеньодобрения. Запила яйцо и печенье водой. А потом быстро, прежде чем какая-нибудьиз рук успела стать предателем и поднести ко рту что-нибудь съестное, убралаоставшуюся еду в бумажный пакет, проверила, надежно ли закручена пробка наопустевшей на четверть бутылке «Сэджа», и сложила все в рюкзак. При этом пальцыее коснулись чего-то твердого, выпирающего из стенки, и Триша просияла (может,тому помогли и добавленные калории). Еще бы, такой приятный сюрприз!

Ее «Уокмен»! Она взяла с собой «Уокмен»! Вот радость-то!

Она расстегнула молнию внутреннего кармана и достала плейер,обращаясь с ним так же трепетно, как священник – со святыми дарами. Провода,намотанные на пластмассовый корпус, миниатюрные наушники, аккуратно уложенные вспециальные пазы на корпусе. Естественно, в плейере стояла кассета с записью,которая на тот момент была фаворитом и у нее, и у Пепси (альбом «Таптампер»группы «Чамбавамба»[10]), но сейчас Трише было не до музыки.

Она вставила наушники в уши, передвинула рычажок с положения«ТАРЕ» в положение «RADIO» и включила плейер.

Поначалу услышала только помехи, но потом настроилась наWMGX, портлендскую радиостанцию. Чуть дальше нашла WOXO, радиостанцию в Норуэе,вернувшись по шкале FM назад, поймала WCAS, маленькую радиостанцию Касл-Рок,городка, который они проезжали по пути к Аппалачской тропе. Она буквальноуслышала голос своего брата, сочащийся юношеским сарказмом: «WCAS, сегодня насслушает вся наша деревня, завтра – весь мир»! И действительно, это была самаячто ни на есть провинциальная, захудалая радиостанция. Визгливых исполнителейковбойских песен, вроде Марка Честнатта и Трейс Эдкинз, сменяла ведущая,которая принимала звонки тех, кто хотел продать посудомоечные машины, сушилки,«бьюики» и охотничьи ружья. Однако человеческие голоса так много значили длятого, кто заблудился в дремучем лесу. И Триша, сидя на поваленном дереве,слушала как зачарованная, рассеянно разгоняя бейсболкой клубящуюся вокруг неемошкару. В какой-то момент ведущая сообщила и текущее время: три часа девятьминут.

В половине четвертого ведущая прочитала подборку местныхновостей. Жители Касл-Рока недовольны порядками в баре, где по пятницам исубботам выступали обнаженные по пояс танцовщицы. В доме престарелых произошелпожар (никто не пострадал). Открытие реконструированного касл-рокского стадионанамечено на Четвертое июля. Зрителей ждали новенькие трибуны и фейерверки. Вовторой половине дня дождь, ночью сухо, завтра – солнечный день, восемьдесятпять – восемьдесят шесть градусов[11]. Все. Ни слова о пропавшей маленькойдевочке. Триша не знала, радоваться ей или тревожиться.

Она уже протянула руку к рычажку, чтобы выключить плейер:батареек надолго не хватит, когда ведущая добавила: «Не забудьте, что сегодня,в семь вечера, „Бостон Ред сокс“ принимают этих несносных „Нью-Йорк янкиз“[12].Оставайтесь с нами, и вы узнаете, как идут дела у наших „Ред сокс“. А теперьвернемся к…»

А теперь вернемся к самому ужасному дню в жизни маленькойдевочки, подумала Триша, выключая плейер. Она вынула наушники из ушей,закрутила проводки вокруг хрупкого пластмассового корпуса, вставила наушники всоответствующие пазы. Но не могла не признать, на душе у нее полегчало.Пожалуй, впервые с того момента, как ей стало окончательно ясно, что оназаблудилась. Частично улучшению настроения помогла и еда, но Триша подозревала,что куда большая заслуга принадлежала радио. Голоса, настоящие человеческиеголоса, и звучали они совсем близко.

Десант комаров высадился на ноги, пытаясь прокусить плотнуюткань джинсов. Слава Богу, она не надела шорты. Вот бы комары полакомились.

Триша смахнула комаров, поднялась, надела пончо. Что теперь?Знает она что-нибудь из того, что может помочь человеку, заблудившемуся в лесу?Значит, так: солнце встает на востоке и заходит на западе. Пожалуй, все. Ещекто-то говорил ей, что мох растет или на северной, или на южной стороне дерева,но она не помнила, на какой именно. Может, лучше всего остаться на этом самомместе, соорудить какое-нибудь укрытие (скорее от комаров, чем от дождя;некоторые, особо настойчивые вновь залетели под капюшон, и их писк сводил Тришус ума) и ждать, пока ее не найдут. Будь у нее спички, она смогла бы разжечькостер. В мокром после дождя лесу пожар она устроить не могла, а дым кто-нибудьбы да и заметил. Конечно, если бы у свиней были крылья, бекон мог бы летать,как говаривал ее отец.