Миссионер. Пастырю необходим правильный способ воздействия на паству. Для одних нужен бич. Для других – узда. Для одних полезна похвала, для других укоризна, но то и другое – вовремя.

Иннокентий. Согласен. Человек – это своего рода цветок, охотно распускающийся в тихую полночь и увядающий от прикосновения грубых рук, поэтому к каждому должен быть свой подход.

Миссионер. Но как подойти к душе грешника, чтобы расположить его к духовному обновлению?

Иннокентий. Нужно найти в нем зародыши добра и побудить их к произрастанию. Мысли – все равно что дела. Тело – это только одежда души. Живет душа, вот и необходимо ее питать. Василий Великий сказал: «Если бы родители прилежно воспитывали чад своих, то не нужны были бы ни законы, ни суды, ни тюрьмы» – вот это идеал воспитания.

Миссионер. Чего учить детей молитве, если они не могут понимать ни слова.

Иннокентий. Будет время, придут в возраст – и сами станут молиться. Дети – не стадо овец, которых выращивают, для того чтобы стричь.

Миссионер. Так для чего же тогда наши старания? Думаю, что цель здесь у нас одна – приумножить свою паству.

Иннокентий. Для нас, православных, Бог – есть любовь. А что сделано с любовью, то и держится долго, и стоит крепко. Любовь – это не чувство, а добровольное жертвенное служение, поскольку любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде. Она сорадуется истине, все покрывает, всему верит, все переносит и никогда не перестает.

Миссионер. Я читал ваши труды. Но зачем давать калошам и алеутам грамоту?

Иннокентий. Чтоб они имели радость читать и слышать Божье слово на родном языке.

Миссионер. Я пытался выучить язык дикарей и пришел к печальному выводу. Это бесполезное занятие. Кому нужен этот птичий язык?

Иннокентий. Да, непросто. Русский выучить легче, чем язык якутов или алеутов. Что значат трудности английского выговора, в сравнении с этими звуками. А какая грамматика! То падеж впереди имени, то притяжательное местоимение слито с именем. Но все, что перестает удаваться, перестает и привлекать.

(Яшка-тунгус выходит из трапезной.)

Миссионер. Здесь от ваших я услышал русскую поговорку: «Закон – тайга, медведь – хозяин». Вас бы здесь не встретили, все сказанное подтвердилось бы. Что в вашем понимании добро?

Иннокентий. Пчела прилетает, садится на цветок, берет оттуда нектар. Следом приползает паук и из того же цветка извлекает яд. Так и человек. Из окружающего нас мира можно брать хорошее или дурное. Один строит, другой разрушает. Но лишь добро дает человеку ощущение радости и созидания. Добро – это радость, это ощущение Господа Бога нашего в себе.

Миссионер. Мы по-разному смотрим на одну и ту же вещь. Отчего это происходит?

Иннокентий. И это хорошо. Нельзя допускать, чтобы толпа простых и безграмотных людей толковала Библию по внушениям какого-нибудь еретика или плута, подкупленного и присланного – чтоб, объясняя Священное Писание криво и превратно, посеять в легковерные сердца их разврат и неистовства, удобнее сделать их хуже и свирепее всякого дикаря и язычника. Тому, кто пожелает истинно честно служить своему Отечеству, нужно иметь много любви к ней, которая бы поглотила все другие чувства.

Миссионер. Искушения показывают человеку, какой он есть. А он гадкий, завистливый, жадный, жалкий, способный на любую подлость. Вспомните Иуду. А это был один из учеников Христа. Но оступился всего лишь за тридцать сребреников.

Иннокентий. Искушения попускаются Богом для духовной пользы человека. Именно в терпении состоит христианский подвиг. Без терпения невозможно совершенствование и спасение души. Святитель Тихон Задонский говорил, что «самонужнейшее дело есть родителям воспитывать детей своих в страхе Божии и добронравии. Без того всякое учение и воспитание ничего. Деревце малое, к которой стороне наклонено будет, так будет и расти; тако и малые дети, как воспитаны, будут, так будут и жить. Многие обучают детей своих иностранным языкам, иные художествам обучают, но о христианском обучении и воспитании небрегут: таковые родители к временной жизни рождают детей, но к вечной жизни их не допускают».

Миссионер. И все же я полагаю, только просвещение может спасти человечество.

Иннокентий. Знакомо, слышал такое. Нет, только любовь! Просветить – не значит научить или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду ее окружающие, и знает, зачем произносит.

Миссионер. Слово должно материализоваться. Тогда только можно увидеть результат.

Иннокентий. Результат?

Миссионер. Да именно, результат. Нашей церкви есть что сказать и что показать.

Иннокентий. Вы же миссионер, а не материалист. Вы знаете, зерна произрастают не сразу. В любом деле нужно время.

Миссионер. Вот оно-то и материально. Время – деньги. А оно работает против вас.

Иннокентий. А душа человека? Горе тому, кто призван и поставлен благовествовать и не благовествует! И еще горше тому, кто прошел сушу и море для того, дабы обратить других, делает обращенных сынами геенны, сугубейшими себя! Я всегда считал, что учителями детей должны стать священослужители, даже причетники, коим бы не забывать, что все, кто служит церкви, от пономаря и даже звонаря, не что иное, как орудие Божие. Если угодно Богу, Он и звоном звонаря тронет сердце человека, на которого Он прозрит. Оставить родину и идти в места отдаленные, чтобы обращать на путь истины людей, еще блуждающих во мраке неведения, и просвещать светом Евангелия еще не видевших сего спасительного света – есть дело поистине святое и равноапостольное. Блажен, кого изберет Господь и поставит на такое служение! Ибо мзда его многа на небеси.

Миссионер. Потерпев поражения в войне, России придется уступить свои американские колонии. И все ваши усилия пойдут прахом.

Иннокентий. Теперь мне стало понятно, зачем вы здесь.

Миссионер. А я этого и не скрывал.

Иннокентий. Время – критерий истины. Поживем – увидем, кто и с чем останется.

(В трапезную с шумом и под конвоем вводят Константина Петровича Катышевцева и Наталью Павлантьевну. Иннокентий поднимается и идет к ним навстречу.

К офицеру подбегает один из конвойных.)

Мария. Говорят, что поймали русских шпионов.

Иннокентий. Это не шпионы. Это добропорядочные граждане Иркутска.

Наталья Павлантьевна (плача). Мы целый месяц добирались до Аяна, чтобы сесть на корабль и привезти домой нашу Фросю. А нас арестовали.

Иннокентий. Господин офицер. Это