Лукошин заметил:

– Зачем он пошел на такой риск?

– Безнаказанность, – ответил я горько. – Это жеРоссия.

– Да, – прорычал он зло. – Не люблю Америку, нотам такие получают по триста лет без права пересмотра и смягчения. А у насстрана безнаказанности.

Я промолчал, воровство и коррупция достигли таких размеров,что никого не удивляет государственный служащий с мизерной зарплатой,приезжающий прямо на службу на шикарном бентли.

Лукошин поинтересовался осторожно:

– Что будем делать?

Я передернул плечами.

– Мы еще не присоединились к Штатам, где прав тот, у когоадвокат круче. Пошли туда ребят, пусть нарыв вскроют, а потом прижгут зеленкой.

– Лучше йодом, – сказал Лукошин. – Я, кстати,всегда подозревал, что у меня бабушка еврейка!

– Или йодом, – согласился я. – А в особотрудных случаях, когда нужно решать срочно, можно и каленым железом. Хотя,конечно, понять его можно…

Он кивнул, тоже понимая и даже восхищаясь жизненной силойВласова. В его-то возрасте воровать, проворачивать темные дела,развлекаться с бабами!

– Действуй, – сказал я.

Он отступил, не сводя с меня немигающих глаз, губы слегкараздвинулись в жесткой улыбке. Зубы не белые, неухоженные, похожие больше наклавиши старого рояля, что вытачиваются из крепчайшей слоновой кости,здоровенный, борода все так же веником, но вроде бы начал расчесывать, дажеслегка подровнял ножницами края.

– Все сделаем, – пообещал он. – У нас вподспорье теперь очень неплохие ребятки! Мы сработались с Куйбышенко.И понимаем друг друга.

После его ухода Юлия принесла распечатку бумаг, которые надоподписать срочно, спросила:

– А хорошие новости тоже принимаете, Борис Борисович?Или они вас расслабляют, а вам нужны неприятности для тонуса?

– Шутишь? – выдохнул я. – Дай хоть что-то хорошее…

– Косиновский заинтересовал идеей насчет грандиозного фильма«Рюрик»… помните о таком проекте?.. еще одного достаточно богатогопромышленника, Аркадия Штольдберга. Нет, тот не стал вкладывать деньги в фильм,у Косиновского своих хватает, зато в развитие темы через свои связи с Германиейсразу же организовал издание монографии о присоединении ГДР к ФРГ. Это льетводу на нашу мельницу?

– Еще бы! – воскликнул я.

Она с улыбкой положила передо мной на стол брошюру, откоторой все еще пахнет типографской краской. Я торопливо пролисталнесколько страниц. Целый коллектив ученых с помощью графиков, диаграмм истатистических выкладок убедительно доказал, что от этого присоединения ГДР вцелом выиграла, выиграла по-крупному, хотя в отдельных отраслях и былинекоторые спады, их, впрочем, удалось выправить за три-пять лет, это многотолько для бабочек, человек же вполне может выждать, видя, как в остальныхобластях положение улучшается.

Уже через неделю по монографии о присоединении ГДР к ФРГбойкие беллетристы Германии сделали с десяток популярных книжек карманногоформата. Живым разговорным языком растолковали сухие выводы солидных ученых, сюмором и приколами описали множество смешных случаев по поводу этого слияния, ав конце каждой шла ссылка на очень интересную программу РНИ, быстро набирающейсилу и сторонников политической партии в России. Немецкие авторы предсказывали,что если получится, как задумали эти безумные русские, то это принесетнеисчислимые выгоды не только населению России, но и всему Западу. ПричемЕвропе достанется немало очень лакомых кусков под концессии: Россия слишкомогромная, чтобы Штаты сумели всю ее охватить сразу и начинать поднимать на ногив одиночку.

Книги на эту тему вызвали огромный интерес в Германии, сразувзлетели на вершину рейтингов, что, в свою очередь, вызвало лавину статей,обсуждений, комментариев, выступлений по телевидению, множество откликовкритиков: от осторожных до самых восторженных. Начались переводы на ­европейскиеязыки, начиная с французского и заканчивая экзотическими баскскими.Я догадывался, что всей этой кампанией руководит Штольдберг, даже не он сам,а в связке с немецкими бизнесменами, тоже заинтересованными в победе нашейпартии.

Лукошин восклицал обалдело:

– Вот это да!.. Нет, вы можете себе это представить?

Я переспросил:

– Это вы о чем?

– Дык ведь Косиновский совсем недавно приходил к нам!.. А вчерауже вышли первые книги и о Рюрике, и о присоединении ГДР к ФРГ!

Лысенко сказал покровительственно:

– Дорогой Глеб Васильевич, вы еще ленинскую «Искру» илиГуттенберга вспомните!.. Сейчас цифровые технологии. Это значит, что рукопись,которую мне принесут сегодня, мы сегодня же и сверстаем, программно провериворфографию и грамматику, отправим в типографию, а завтра получим любой тираж,хоть миллион экземпляров!.. Можно даже с фотографиями и золотым обрезом. Но неэто дивно…

– А что? – спросил Лукошин.

– Что взялся с таким жаром! Как будто сам давно мечтал, датрусил.

Лукошин бросил ревнивый взгляд в мою сторону.

– Ну это как раз понятно. Многие, оказывается, о такоммечтали! Но все втихую, погасив свет и еще накрывшись с головой одеялом. Нотолько Борис Борисович решился сказать вслух громко и внятно.

Еще через неделю пришли первые сообщения о фильме «Рюрик»:набраны актеры, режиссером согласился стать победитель прошлого фестиваля вКаннах, на Оскара тоже выдвигался шесть раз в номинации «Лучший иностранныйфильм», но не получил ни разу, сейчас он ощутил, что с таким фильмом сможетразом взять высшие награды на всех кинофестивалях этого года, с утра до вечераподбирает команду, гоняет сценаристов, устроил смотр актерам, заодно сообщив,что гонорары у них хоть и не голливудские, но втрое выше, чем они привыклиполучать.

Это, понятно, вызвало неподдельный энтузиазм, каждый готовкостьми лечь, но выложиться на просмотрах. Насчет гонораров режиссер не соврал,ибо к проекту Косиновского подсоединилось еще двое меценатов, хотя мы всепонимали, что никакие не меценаты, хоть и не обязательно воры, что отмываютгрязные деньги, как сразу же предположил подозрительный Лукошин. Простобизнесмены умеют заглядывать вперед, а победа нашей партии позволит им резкорасширить поле деятельности. А то и кое-что прихватить.

У меня же произошел неприятнейший разговор сРоманцевым, он у нас самый крупный авторитет по древним славянам, а Рюрик унего, естественно, самый что ни есть чистокровный славянин, варяг, чтозначит – вольный человек, князь из бодричей, могучего чисто славянскогоплемени, что долго и мужественно боролись с германской экспансией, приняв насебя основной удар и, хоть и пали в конце концов в неравной борьбе, главнымобразом из-за того, что лютичи – другое объединение славянскихплемен – ударили в спину, но все же обескровили германский Дранг нах Остени спасли только-только зарождавшуюся Русь.