Инга вздрогнула. Мэтр решил, что она испугалась, покосилсядовольно:

– А у Вадимки вообще разговор короткий, он даже шагу шагнутьне даст!

– Кто такой Вадимка? – хрипло спросила Инга.

– Один мой знакомый. Он бы мог деньги зарабатывать своимличиком!..

– Что, такой красавчик? – хохотнула Инга, но ответитьМэтру не дала: вскочила на колени и обрушилась на него всем телом.

Не передать, как ее возбудило, как зажгло, что Мэтр,взрослый, сильный парень, мужик, можно сказать, не то что все эти детсадники изих студии, обращается к ней за советом, разговаривает, как с равной. Но главнымстимулом сексуального взрыва оказался этот разговор о неведомой опасности.

Да, ее всегда необычайно возбуждала опасность: и тогда, вбане, когда эти «бизнесмены» раздухарились настолько, что Инга уже думала, чтоее кто-нибудь придушит или разорвет. И потом, когда Мэтр уже познакомил их сВадимкой, когда до Инги вполне дошел замысел его страховки и она от души имвосхитилась. Именно риск придавал ее участию в деле особую остроту. Она от этоголовила непрерывающийся кайф, такого удовлетворения в жизни с мужиками неиспытывала!

Но все кончилось, когда в окошко сунулся вдруг тотбелобрысый парень, которому за каким-то чертом понадобилась Алёна. В тот деньИнга впервые поняла, что встала на самый краешек пропасти – по доброй волевстала! В тот день они должны были закончить работу, это был самый потрясающий,самый выигрышный эпизод, почти в точности повторяющий то, что проделывали сИнгой в бане. И мужики совершенно оборзели, когда им помешали. Они убили бытого парня, как его, Никифорова, а если бы Инга слишком за него заступалась,убили бы и ее!

Случай спас. Случай в лице Рашида, которого раньше Ингабоялась и ненавидела. А теперь она бы свечку за его здоровье поставила. Ипоставит, если только решится зайти в какую-нибудь церковь. Еще побьют камнями,как ту блудницу!

Рашид прикончил Вадимку… Жаль, что и Мэтра не зацепил,подумала Инга, приостановившись на косогорчике перевести дух. Она давным-давноне была в Выксе, но не забыла дорогу. Вон там, за этими домами, сейчаспокажутся строения бывшего монастыря. Вон там домик тети Кати. Не зайти ли заАлёной? Нет, потом, – когда заберет свою мину.

Никто не обращал внимания на Ингу. Даже по деревенскимпорядкам пятый час утра – не самое оживленное время. Ей встретились две-тритетки, что самое смешное, одетые совершенно так же, как она: в заношенныехалаты и тапки. На минуточку Инга решила, что тетки тоже сбежали из больницы,но вряд ли оттуда сбежали также и коровы, которых они гнали посреди улицы. В стадо,наверное. Ни коровы, ни тетки не обратили на Ингу внимания: небось решили, чтоона свою буренку уже отогнала.

Неподалеку за домами взревел мотор. Инга задрожала. А вдругМэтр не уехал? Или вернулся, когда понял, что привез не то, что надо? Ведь уИнги в сумке лежали две коробки, одну она спрятала, а вторую оставила. Мэтрвырвал сумку, ударил Ингу и сбежал. А теперь вернулся!

Она огляделась, но никакой опасности не заметила. Может,повезло? Может, он не стал проверять добычу, а просто заховал ее в каком-нибудьукромном месте, а сам дал деру? Ведь вполне можно изобразить дело так, будтоего в момент вчерашнего убийства и в городе-то не было! Никита его поддержит.

А что, если Мэтр решит, что и Никита должен замолчать?

Ладно, пусть каждый сам стоит за себя. Вот Инга, например,сделала для себя все, что могла: вовремя сбежала, прихватив с собойединственное оружие, которым могла бы сражаться против этих мерзавцев. Спряталаего в надежнейшем месте! Правда, ей немножко не повезло, она не рассчитала, чтоМэтр окажется таким соображучим, поймет, куда она ринулась спасаться. Можетбыть, он выследил ее еще на автовокзале, но не решился напасть там, преследовална своем джипе, выбирая удобный момент…

Но все-таки он опоздал. Все-таки она обвела его вокругпальца!

Инга с улыбкой, выражавшей только слабую тень ее торжества,вбежала в проход между сараями и остановилась, прислонившись к стенке одного изних.

Слабость, о которой она уже стала забывать, вдруг накрылаее, будто огромное черное одеяло. Стиснув зубы, опустив голову и напряженноглядя в землю, Инга старалась прогнать головокружение, рассеять зелень,сгустившуюся перед глазами.

Черт, да ведь это трава зеленая, это она на траву смотрит,вылупив глаза!

Осторожно подняла голову. Голова почти не кружится. Сделалаеще несколько шагов, внимательно присматриваясь к крышам. Теперь еще бывспомнить, куда она вчера…

Ледяным потом прошибло при мысли, что не сможет вспомнить,не найдет свою драгоценную мину. Ну ничего, сколько тут сараев – двадцать,тридцать? Не велика проблема заглянуть под крышу каждого и найти… если толькокто-то не нашел это раньше.

Инга зажмурилась от ужаса. Случайно, совершенно случайнокакой-то человек мог вытащить коробку. Он же не знает, что это мина, способнаявзорваться в руках неосторожного – и разнести его в клочки!

Инга уже почти поверила, что все пропало, что коробку ивпрямь кто-то забрал, как вдруг ее лихорадочный взгляд скользнул посвесившемуся с крыши куску толя.

Вот оно, это место! Ну конечно, как она могла забыть!

Скользнула пальцами в щель между доской и серым от дождейтолем. Здесь! Вот черт, как она перепугалась! Здесь!

Инга потянула на себя коробку, вытащила – все на месте!Попыталась спрятать в карман халата, но карман был слишком узким, коробказастряла, ни туда, ни сюда, Инга силилась протолкнуть ее или вытащить, халатзатрещал…

И она обмерла, когда чья-то рука вдруг вцепилась в еелокоть.

Собственно говоря, это была царапина – длинная, но мелкая, авыглядела она так плохо больше оттого, что была на больно уж устрашающем месте:как раз поперек горла. Алёна долго стояла перед зеркалом, прижигая ее йодом истараясь сделать это как можно аккуратнее: ведь широкая рыжая полоса еще большепривлекла бы к себе внимание.

«Шарфик бы», – мелькнуло в голове, и она бледноусмехнулась: на голове уже повязан рыжий шарфик, и еще один, например,голубенький, повязать на шею… Не примут ли ее за сумасшедшую?

Да ведь она и есть сумасшедшая. Ни один человек, будучи вздравом уме, не кинулся бы сюда выяснять отношения с Рашидом, который хотел еесмерти; ни один нормальный человек не шарахнулся бы вот так в сторону, когда кгорлу приставлен нож… Но она знала, что еще мгновение – и завопит отнерассуждающего страха, а тогда Рашида ничто не остановит, в его глазах ужесверкала готовность к убийству, как зарницы перед грозой, еще миг – и Алёнуничто не спасло бы…