Ни тени иронии, вот ни капельки.

— А кем вы работаете? — мне вдруг приходит в голову мысль, что если я и Габ… если мы с ним не расстанемся, если благополучно закончим Академию, и он ни о чём не узнает и всё еще будет согласен терпеть меня рядом с собой, то ведь мы с ним можем пожениться. И тогда вот эта вот сухая и одновременно саркастичная женщина будет считаться моей почти что родственницей, этой, как её, свекровью, и я должна буду, как минимум, регулярно поздравлять её с разными праздниками, и…

Ужас какой! А ведь у сэра Джордаса мать явно уже в могиле — и это резко повышает его ставки.

…бредовые внутренние монологи очевидно свидетельствовали о том, что хотя бы на время моя голова стала приходить в норму.

— Знаешь, смерть мага от переутомления и истощения, особенно молодого неопытного и сильного мага — не такое уж редкое явление. Подумай об этом в следующий раз.

Сухая, саркастичная, так ещё и занудная. Джеймс однозначно не прав, игнорируя такой кадр.

На мой вопрос леди отвечать не стала, и я отвернулась к окну. Надо быть благодарной, и ей, и Габриэлю, который явно наступил на горло всем своим принципам ради меня — так чего ж я злюсь? Возвращаться нужно, и нужно решать свои проблемы, а не бегать от них. Мудрая здравая мысль, вот только непонятно, надолго ли она со мной.

— Ты говорила в этом своём бессознательном состоянии, — сказала вдруг леди Маргарита, а я вспыхнула — и почти что не фигурально. Зажала огонь в кулаке. Это что же, получается, теперь она тоже всё знает и… — Говорила о леди Адриане Сейкен.

"И только о ней?!" — хотелось мне закричать, но я сдержалась.

— Это был… просто кошмар. Во дворце я мельком увидела женщину, закутанную в какое-то покрывало с ног до головы, и её походка показалась знакомой. Но я думаю, что ошиблась, вы же, наверное, знаете, что она устраивала какие-то жуткие эксперименты в Академии, и вообще нас с Габриэлем чуть не убила?

— Да… знаю, — интонации леди Маргариты были слишком спокойные для матери-чуть-не-убитого-сына.

— Леди Сейкен была главой факультета жизни, который вы заканчивали? Уже тогда?

— Верно.

Развивать эту тему мать Габриэля явно не собиралась, но я не отставала:

— Просто я подумала… никто ничего толком мне не говорит, но ведь с учётом всех её странных поступков… её же не могли просто так отпустить на свободу, верно?

— Думаю, в Академию она уже не вернётся, по крайне мере, на правах преподавателя и Голоса, — леди Маргарита безучастно глядела в окно. Я обратила внимание на то, как мастерски, умело и незаметно подкрашено её лицо. Сама я о косметике никогда не задумывалась. Сначала — в силу юного возраста и того, что не считала, будто это поможет моему невыразительному лицу, которое Габриэль и другие запросто приняли за мальчишеское. А с этой яркой новой внешностью в искусственных красках не было необходимости, я и так ощущала себя чересчур заметной. Но у леди Фокс, бледнокожей и светловолосой, наверняка не было от природы таких тёмных ресниц и бровей, да и румянец на щеках вызывал некоторые сомнения. Впрочем, в целом выглядела она очень хорошо, и не скажешь, что мать троих взрослых детей.

— Но… — подсказала я.

— У неё было большое влияние при дворе. Так просто подобных людей не снимают с игрового поля. Что бы они не вытворили.

— Это называется "просто"?! — я хотела возмутиться, но испугалась спугнуть столь редкий и ценный момент откровенности и возможности получить информацию, которой в моём окружении никто не любил делиться. — В чем была её ценность?

Леди соизволила посмотреть на меня, словно прикидывая, стою ли я нескольких секунд её драгоценного времени. И неожиданно спросила:

— Где она?

— Леди Сейкен? Я не знаю. Я вообще думала, что её нет в живых, но…

— Нет, — леди Маргарита поморщилась. — Я о твоей матери. Где Корнелия?

— Понятия не имею.

— Ни единой зацепки?

— Ни единой, — я почувствовала то ли тревогу, то ли злость. — Ничего, вообще ничего. За все восемнадцать лет она ни разу не писала, не появлялась.

«Можете не волноваться», — хотелось добавить, но в конце концов, это было бы жестоко. И неоправданно.

Казалось, леди Фокс хотела что-то добавить — но сомневалась. Наверное, она боится того, что давняя любовь её мужа вдруг возникнет из небытия, и тогда… Что тогда? Сэр Энтони настолько безумен, что бросит свою семью, бросит всё ради девушки, которую четверть века не видел? Демонова мамаша.

У меня закружилась голова — то ли магическое вливание леди подходило к концу, то ли всё это действительно было слишком сложно. Вот зачем эти чувства, эти сложности, с ними связанные, что от них хорошего?

— А леди Сейкен имеет к ней какое-то отношение?

Спросила я просто так, наугад. Не надеясь на какой-либо ответ, да и сильно сомневаясь в положительном ответе. Но леди Маргарита расцепила сжатые в замок кисти рук, побарабанила по коленям.

— В то время, когда мы с Нелли поступили в Академию, при дворе разрабатывался один… назовём так, проект. «Проект "двенадцать"», так его называли. Ты уже заметила, наверное, что это сакральное число обладает определённой силой, так вот, для того, чем ты занималась во дворце, тогда отбирали целых двенадцать магов с определенными дополняющими способностями. Считалось, что при определённых условиях такая конфигурация силы может оказаться весьма успешной. Одной из руководительниц и непосредственных кураторов проекта была леди Адриана Сейкен, преподававшая в Академии Безмолвия. Искать подходящих магов на стороне было сложно. Нужно было исследовать особенности дара, уговорить на это… достаточно затратное мероприятие. Конечно, можно было и силой заставить, но тогда не было бы нужного эффекта, — Маргарита замолчала, а я закончила за неё:

— Тогда как в Академии под рукой были одарённые адепты, которых можно было завербовать, то есть привлечь без особых проблем, особенно, если у них нет влиятельных семей.

— Совершенно верно. Однако на самом деле леди Сейкен действовала немного… иначе. У неё было множество… ресурсов в наличие, но она расходовала их…

— Иначе?

— Иначе. Долгое время были различные слухи и подозрения, но не было прямых доказательств.

— Одиннадцать, а не двенадцать, — сказала я, почти бессознательно, сама не знаю, почему. Просто вспомнилось. Но у леди Фокс самым натуральным образом сверкнули глаза.

— Именно.

— Что это значит?

— У леди Сейкен оказался свой собственный проект. Условно она назвала его "Проект "Одиннадцать"", возможно, желая подчеркнуть его приоритетность или просто так, не знаю.

— И в чём он заключался?

Разговорчивость леди угасала на глазах.

— Мы — маги жизни, — пробормотала она, словно забыв о моём присутствии и обращаясь исключительно к себе самой. — Мы любим создавать. Мы должны давать жизнь, это наша природа, наше предназначение. Идеи. Плетения. Даже дети… Не обращай внимание. Оба проекта давно закрыты. Тебе сейчас нечего опасаться.