— Сейчас?! Нет-нет-нет, пожалуйста, не останавливайтесь, у меня еще столько вопросов! — едва ли не взвыла я. — Я понимаю, что Корнелию вы, наверное, недолюбливали, как и меня, потому что я на неё похожа, уж простите за откровенность, но, умоляю, расскажите мне…

— С чего ты взяла это, девочка? Ты ничего не знаешь. Я никогда не относилась к Нелли плохо, хотя она была такая странная.

— А как я узнаю хоть что-нибудь, если никто ничего говорить не хочет?!

— Маги, наложившие проклятие, на королевский род, были магами жизни, — лицо Маргариты оставалось бесстрастным. — И они умели многое.

— Воскрешать из мёртвых?

— Так говорят, но этому подтверждений нет. Были и другие, не столь эпохальные… умения. Например, жизневики могли делать магов из людей, точнее, детей, от природы лишённых дара. Леди Сейкен интересовали оба этих… направления. Прежде всего, они.

— Она хотела создавать магов из простых людей?! Но зачем?

— Это было интересно… и перспективно. Думаю, они чем-то отличались от урождённых магов, эти дети. Были более…

— Сильными? — подсказала я, не выдержав паузы.

— Не то что бы… Они были управляемыми, Джейма. Иногда это куда более ценно.

— А при чем здесь Корнелия?! Она тоже…

— Она была очень одаренной, как и ты, девочка. В чем-то больше, а в чем-то — меньше. Её хотели использовать в проекте "двенадцать", как некую жемчужину коллекции. И одновременно — в проекте "одиннадцать", потому что для опытов главы нашего факультета нужно было очень много силы, особенно силы магов смерти, она качественно отличается от той, что у жизневиков. Но своей беременностью Нелли спутала все карты. Это глобальная перестройка всего организма, и она не могла не отразиться на магии. Если бы она осталась среди двенадцати, то с высокой долей вероятности потеряла бы этого ребёнка, да и сама не пережила бы. У них ничего не вышло. Рассчитывали на взаимное усиление магов, и оно действительно произошло, да… но где-то в расчётах была допущена ошибка. Ошибка или сознательный саботаж. То, что было с тобой сегодня утром, постигло их всех в десятикратном размере. Они очень быстро ушли из жизни, они все. Выгорели, а результата не случилось. Точнее, результат был, но временный. Грион удержался на троне. Впрочем, те, кто по тем или иным причинам отказался участвовать в проекте — тоже продержались недолго.

— А Вейл и Хамминбёрд?

— Лайс и Джаннинг, хорошие были мальчишки… Они и остальные. Нелли ещё относительно повезло. Она сбежала, её заменили кем-то другим.

— Повезло! Её пытались убить, и, видимо, она спаслась только чудом.

— При смерти мага при определённом умении можно позаимствовать его плетения, — голос леди упал до шёпота. — Это тоже — научные достижения магов прошлого, утерянные для большинства. Позаимствовать, погрузить в стазис и использовать — для создания новых. Это очень сложная… очень грязная магия. Я плохо в ней разбираюсь.

— А леди Сейкен…

— Сын исключительной Корнелии Менел и Энтони Фокса, — леди Маргарита произнесла эти слова абсолютно невыразительным ровным голосом. — На него были большие планы. На него и его магию. Никто не думал, что он родится неодаренным, разумеется, но сделать его столь же податливым, как и у других… да, огромные планы. Неприемлемые для Корнелии. Кроме того… я уже говорила, что тебе повезло. Прошлый адьют предпочитал держать свои кадры при себе на расстоянии вытянутой руки. На каждого из двенадцати магов был собран компромат. Точнее говоря, создан. Не знаю, на чем попалась Нелли, но она очень боялась — огласки. Боялась за ребёнка. За Энтони.

— Он только ни за кого не боялся, — буркнула я.

Губы Маргариты слегка шевельнулись, а потом сжались, словно пытаясь удержать рвущиеся слова.

— Так странно, что я обсуждаю всё это с тобой, — наконец сказала она. — Всю жизнь я была связана с магией. То, что для других чудеса — всего лишь моя работа. Я давно ничему не удивляюсь. Но никогда бы не подумала, что мой сын влюбится в её, из всех сотен возможных других, именно в её дочь. Что это — магия или судьба?

— Вы против? — осторожно спросила я. Кажется, когда-то я уже задавала этот вопрос, но так и не получила ответа.

— Кто я такая, чтобы бороться с судьбой?

— Судьба в смысле, что мы будем вместе или наоборот, разойдемся?

Леди покачала головой.

— Это можешь знать только ты. Габ — хороший мальчик. Но, думаю, выбор за тобой — как и тогда. И сейчас ты как раз выбираешь, верно?

У меня сердце замерло.

— Иначе ты бы не оказалась здесь. А Габриэль не обратился бы ко мне. Он никогда ко мне не обращался раньше.

— Так он вас почти и не видел, — с некоторым вызовом сказала я. — Вы… вы его совсем не любите?

— Это мой сын от любимого и единственного мужчины, — Маргарита Фокс рассеянно взглянула на меня, — с чего бы мне его не любить? Он хороший мальчик. Вопрос в тебе.

Я замолчала, надеясь, что Маргарита не проследует со мной до самой Академии, а выйдет где-нибудь пораньше. Желательно — прямо сейчас. И одновременно — желая задать ей тысячи самых разных вопросов.

— Вы хорошо знали Корнелию?

— Жила с ней в одной комнате, — кивнула леди, а я от неожиданности едва не прикусила язык. — Почти два года. Но "знала"? Нелли была не из болтливых. И дружбы между нами особой не было.

Надо полагать, если в итоге леди Маргарита вышла замуж за отца Джеймса. М-да, не стоит на всякий случай оставлять Габриэля наедине с Мэй. Раньше я как-то не беспокоилась из-за подобных вещей. Слишком была уверена в Габриэле? Ну так и он мне верил, а вот оно как в итоге получилось.

Мы снова помолчали, но мой неугомонный язык тишины не терпел.

— Скажите, леди… А если бы вы заново…

Я осеклась. Это был неуместно личный вопрос, вопрос, в ответе на который не было никакого смысла.

— Могу дать тебе один совет, — экипаж вдруг остановился, я едва не поцеловалась лбом со стенкой, а мать Габриэля положила изящную тонкую руку на ручку двери. — Что бы ни кричали твои чувства, никогда… Никогда не оставайся с тем, кто может назвать тебя в постели другим именем. Никогда.

Мне паршиво.

Магическая подпитка леди Маргариты прошла, и усталость, измотанность ударили с полной силой, опьяняя, дезориентируя, лишая возможности как-то оценивать окружающую обстановку.

Омерзительное проклятие королевского рода — сродни блестящей прозрачной паутине. Самовосстанавливающейся хищной живой паутине, оплетающей и пожирающей человеческую плоть, проникающей сквозь неё. Его нити напоминают тончайшие стальные струны. Даже опытные целители чаще всего их просто не видят, да если бы и видели, убрать такое без дара видения плетений, данного единицам, невероятно сложно. По этим струнам, созданным магами жизни, проходит магия смерти.