заключил с НКТ соглашение о совместных действиях. Общие профсоюзные комитеты выступили организаторами и руководителями многочисленных и длительных забастовок зимой и весной 1934 г. Договор НКТ — ВСТ стал основой для создания в Астурии Рабочего альянса.

Всеобщие забастовки считались прелюдией социальной революции. Стачки в Мадриде и Сарагосе являлись тому подтверждением, но размах движения стал очевиден в июне 1934 г., когда разразилась всеобщая крестьянская забастовка, организованная Федерацией сельскохозяйственных рабочих. Федерация призвала к забастовке в условиях спада профсоюзного движения в сельских регионах, не заручившись поддержкой руководства ВСТ. Стачка началась 5 июня, но она не стала всеобщей, хотя в Андалусии, Эстремадуре и Новой Кастилии бастовало около пятисот муниципиев. Без поддержки рабочего движения в городах она была обречена на поражение до того, как переросла в социальную революцию. В любом случае сельскохозяйственная забастовка лета 1934 г. стала самой крупной в истории страны. Республиканское правительство подавило ее с невиданной жестокостью: было арестовано около 10 тыс. человек, примерно в двухстах округах полностью изменился состав органов местной власти.

На фоне подъема забастовочного движения ВСТ и ИСРП, которой после отставки Бестейро с января 1934 г. руководил Ларго Кабальеро, не согласились с действиями анархистов и крестьянской Федерации. Они готовились к восстанию только в случае, если СЭДА войдет в правительство. Когда же это наконец случилось, социалисты отреагировали призывом к всеобщей революционной забастовке, за которой должен был последовать захват власти. Однако, подобно попыткам анархистов, призывы привели к разным последствиям в регионах: всеобщая забастовка действительно состоялась по всей Испании, но восстание свелось к одиночным перестрелкам. За исключением Страны Басков и Астурии, солдаты, вопреки ожиданиям повстанцев, революцию не поддержали. В Астурии Рабочий альянс, созданный НКТ и ВСТ, организовал настоящую революцию: восставшие нападали на казармы Гражданской гвардии, поджигали церкви, провозгласили социалистическую республику. Армия, отправленная для подавления восстания, встретилась с яростным вооруженным сопротивлением. Военные устроили жестокую расправу: общее число казненных после восстания составило 1,5 тыс. человек[393].

Независимо от рабочего движения Женералитат Каталонии восстал против центральной власти и провозгласил Государство Каталонию в составе Испанской республики. Восставшие не были готовы к сопротивлению, а каталонская НКТ проявила пассивность, поскольку отказывалась принимать участие в актах политического, а не социального характера. В результате каталонское правительство просуществовало ровно столько времени, сколько понадобилось армии, чтобы добиться его капитуляции. Левые республиканские партии отстранились от рабочего движения и от каталонского восстания, но заявили о прекращении своего сотрудничества с институтами Республики, которая, как они полагали, оказалась в руках врагов.

После октябрьских событий слабость Радикальной республиканской партии и усиление СЭДА стали очевидными. Был отложен проект Закона о сельской аренде (Ley de Arrendamientos Rusticos), подготовленный министром-членом СЭДА Хименесом Фернандесом, в котором предусматривалась возможность превращения арендаторов в собственников земли; в мае Хименес Фернандес сдал полномочия «аграрию» Никасио Велайосу. Тот представил кортесам проект Закона о «реформе аграрной реформы» — курьез, согласно которому сама реформа лишалась смысла. Роспуск сельских профсоюзов, изгнание представителей сельскохозяйственных рабочих из органов местной власти, сокращение заработной платы, рост безработицы ухудшили положение сельского пролетариата. В городах предприниматели устроили настоящий социальный реванш. Арбитражные комиссии перестали существовать, профсоюзы были закрыты, и рабочие утратили все свои права. Многие за участие в октябрьском движении подверглись так называемому «отбору», т. е. были уволены, остальным пришлось возвращаться на работу на продиктованных предпринимателями условиях. Христианские профсоюзы, не подпадавшие под запрет правительства, должны были сообщать властям через свои периодические издания о предприятиях, которые, по их мнению, проявляли «неблагоразумие», т. е. систематически нарушали закон.

Правые не только отменили реформы, но и перешли к жестоким преследованиям участников октябрьского восстания; в некоторых случаях применялась высшая мера наказания. Репрессивная политика вызвала трения внутри правительственной коалиции и изменила отношение к гонимым противникам режима. Под влиянием страха, что Республика может погибнуть, возродились республиканские идеалы, способствовавшие перестройке единого республиканского фронта. Его непосредственными целями стали амнистия заключенным — участникам октябрьского движения и восстановление прежнего правопорядка. В апреле 1935 г. две левые республиканские партии заключили первое соглашение. Асанья хотел привлечь к нему и социалистов. Но после октябрьского восстания ИСРП и ВСТ переживали внутренний раскол: центристы с Индалесио Прието во главе выступали за участие в коалиции с республиканцами, а левые, которыми руководил Ларго Кабальеро, обладавший к тому же большим влиянием в ВСТ, были против этого союза.

Асанья прекрасно понимал, какие проблемы связаны с расколом социалистов, и приступил к сплочению республиканского движения. Партия организовала многолюдные митинги и сумела вернуть авторитет, утраченный перед ноябрьскими выборами 1933 г. Активность республиканцев привела к важным результатам. Асанья сумел объединить под своим руководством левых республиканцев и привлечь социалистов, занимавших центристские позиции. В то же время публичные скандалы и рост влияния СЭДА, стремившейся руководить правительством, вызвали внутренний кризис в Радикальной республиканской партии. В четырехлетний юбилей республиканской Конституции Хиль-Роблес собирался добиться от президента Республики полномочий председателя правительства, представить кортесам свой план пересмотра Конституции, а затем немедленно распустить парламент и созвать новые выборы. Алькала Самора, поразмыслив здраво, отверг этот проект, назначил главой правительства центриста Мануэля Портелу и поручил ему организацию избирательной кампании.

Наконец, ВСТ под руководством Ларго Кабальеро открыто порвала с лидерами ИСРП во главе с Прието и согласилась принять участие в блоке левых сил при условии, что его действие будет ограничено предвыборной кампанией, задачи не будут включать образование коалиционного правительства республиканцев и социалистов и что в блок будут допущены другие рабочие партии, ранее выступавшие против межклассовых союзов, такие, например, как Коммунистическая партия Испании (КПИ)[394]. После присоединения ВСТ начала формироваться коалиция республиканцев и социалистов. Во второй половине 1935 г. ее стали называть Народным фронтом в соответствии с новой политической линией, утвержденной на VII конгрессе Коминтерна[395]. 15 января 1936 г. было подписано соглашение левых сил, представлявших рабочие организации. В нем приняли участие Объединенная социалистическая молодежь (ОСМ)[396], Рабочая партия марксистского единства (ПОУМ)[397], Синдикалистская партия[398], а также КПИ, ВСТ, ИСРП, Республиканская левая и «Республиканский союз».

В отличие от левых партий правые не сумели создать единую предвыборную коалицию. СЭДА предпочла сохранить двойственное отношение к Республике и превратилась в центр притяжения как для антиреспубликанских сил — монархистов и фашистов, так и для республиканских групп, т. е. для остатков Радикальной республиканской партии. Договор между ними был невозможен, поскольку было нереально создать общую программу, которая бы учитывала позиции всех участников. В то время как левые обнародовали и манифест, и программу будущего правительства, правые вышли на выборы, не имея программы, и в разных округах выдвигали кандидатов от коалиций разного состава — иногда СЭДА блокировалась с монархистами, а иногда с радикалами.