по Закону от 1 октября 1936 г. учреждена Государственно-административная хунта (Junta тесшса de Estado), состоявшая из комиссий, т. е. обычных министерств. Однако в новых обстоятельствах, связанных с битвой за Мадрид (октябрь 1936 г. — февраль 1937 г.) и перспективой затяжной войны, первоочередная задача заключалась в том, чтобы создать политическую базу нового государства. Главный вклад в ее решение внес Рамон Серрано Суньер, лидер новой Испанской Фаланги и свояк Франко[408]. Прежде всего он предложил объединить в единую партию все гражданские политические организации, которые сражались бок о бок с военными. Так слились воедино «Испанская фаланга — ХОНС» и «Традиционалистское единство» и образовалась новая партия Испанская фаланга традиционалистов и хунт национал-синдикалистского наступления (ИФТ — ХОНС)[409] — союз, которому было суждено стать политической опорой нового государства.

Далее, Законом от 30 января 1938 г. по предложению Серрано Суньера Государственно-административная хунта была заменена государственной Администрацией, состоявшей из министерских департаментов, разместившихся в Бургосе. Согласно тому же закону учреждался пост председателя правительства; правительство обрело законосовещательные полномочия и право предложения законопроектов, а Совет министров получил право обсуждать распоряжения Главы государства. В любом случае статья 17-я того же закона наделила Главу государства «верховной законодательной властью», и Франко позаботился о том, чтобы новые институты ни в коем случае ее не ограничили. Первое правительство нового государства, назначенное в январе 1938 г., станет моделью, которой Франко будет следовать в течение последующих десятилетий, соблюдая соотношение в его составе военных, фалангистов и представителей ультракатолических кругов. Армия, Фаланга и Церковь превратятся в три главных института режима, и Вождь (каудильо, Caudillo), облеченный тройной харизмой победоносного полководца, партийного лидера и посланца Божьего, будет использовать их для рекрутирования руководящих кадров — в разных пропорциях в зависимости от ситуации.

В республиканской зоне произошла синдикалистская революция. Профсоюзы руководили народным ополчением (milicias), организовали сопротивление мятежникам и коллективизацию земли, промышленности и торговли. В сентябре 1936 г. правительство возглавил руководитель ВСТ Ларго Кабальеро, и в начале ноября министрами стали четыре представителя ВСТ. Ранее, пока военное командование Республики находилось в процессе реорганизации, ее войска терпели поражения и армия мятежников беспрепятственно вышла на подступы к Мадриду. Однако помощь Советского Союза и участие интернациональных бригад[410] в обороне столицы привели к усилению влияния КПИ. Опираясь на сотрудничество с коммунистами, ИСРП и республиканские партии воссоздали общий политический фронт для того, чтобы противостоять гегемонии синдикалистов. Противоречия между анархистами и коммунистами в начале мая 1937 г. вылились в кратковременную войну в Барселоне[411]. После этого президент Республики Мануэль Асанья решил положить конец так называемому правлению синдикалистов и передать политическое и военное руководство социалистам, назначив Хуана Негрина[412] председателем правительства. Индалесио Прието стал министром обороны и взял под свой контроль все военные ресурсы Республики.

Негрин сформировал правительство по образцу Народного фронта, от коммунистов на левом фланге до республиканцев на правом и с социалистами на основных позициях. Политика нового правительства состояла в укреплении армии, централизации власти, поддержании общественного порядка и гарантиях мелкой и средней собственности. Президент Республики предлагал сплотиться изнутри для того, чтобы не потерпеть поражение в войне и таким образом добиться международного посредничества в переговорах с мятежниками. Выполнение первой задачи требовало реорганизации Народной армии; решение второй задачи сводилось к тому, чтобы убедить Великобританию и Францию перейти от политики невмешательства к активной политике посредничества. Таков был план, который Асанья представил правительству в надежде на поддержку Прието. Негрин исходил из двух предположений: во-первых, Франция и Великобритания не допустят в Испании победы военных, которых поддерживают Италия и Германия; во-вторых, если Италия и Германия решат, что Франко должен прекратить военные действия, то ему придется это сделать. Республиканцы отстояли Мадрид, итальянцы потерпели поражение в битве при Гвадалахаре (март 1937 г.), и казалось, что фронт стабилизировался, т. е. имелись основания для надежды на успех переговоров при участии международных посредников (депутат британского парламента консерватор Уинстон Черчилль так и сказал). Но англичане и французы оказались в плену собственной политики «умиротворения агрессора» и, лишь из вежливости обратив внимание на испанские инициативы, немедленно их отвергли.

Итак, дипломатическая война была проиграна. Тем временем внутреннее сплочение республиканских сил привело к росту политического влияния военных и гегемонии коммунистов внутри коалиции Народного фронта. После майского кризиса 1937 г. и утраты республиканского контроля над всеми северными областями страны коммунисты стали играть ведущую роль в сопротивлении мятежникам. Разногласия с социалистами, которые спровоцировала КПИ своими претензиями на лидерство, обострились после битвы за Теруэль (декабрь 1937 г. — февраль 1938 г.). В результате франкисты прорвали Арагонский фронт и 15 апреля 1938 г. вышли на средиземноморское побережье, разделив республиканскую территорию на две части. С точки зрения Асаньи и Прието, развитие военных действий свидетельствовало о том, что Республика не сможет выиграть войну, а продолжение сопротивления лишено смысла.

Вывод напрашивался сам собой. Если призывы к международному урегулированию оказались безрезультатными, а сопротивление стало бесполезным, следовало признать поражение и как можно скорее завершить войну. Узнав о намерениях военного министра и президента Республики, коммунисты твердо потребовали безусловного продолжения военных действий. В марте 1938 г. начался новый правительственный кризис. Прието ушел в отставку, а Негрин 1 мая 1938 г. в программе, состоявшей из тринадцати пунктов, объявил, что цели войны заключаются в обеспечении независимости Испании и установлении демократической Республики; заявлял об уважении к законно приобретенной собственности, о необходимости аграрной реформы и развитии социального законодательства; обещал «широкую амнистию всем тем испанцам, кто пожелает внести свой вклад в грандиозный труд восстановления Испании и возрождения ее величия». Состав правительства изменился. Республиканская армия вновь овладела военной инициативой и 25 июля 1938 г. перешла в решительное наступление при реке Эбро, которое через три месяца тяжелых боев завершилось еще одним поражением.

В политических условиях, когда социалисты переживали внутренний раскол, возможны были два варианта развития событий. Во-первых, коммунисты могли осуществить государственный переворот и завоевать власть. Во-вторых, республиканская армия могла убедить Негрина в том, что сопротивление не имеет смысла, и вынудить его положить конец войне. После отказа демократических государств от поддержки Республики и поражения в Каталонии в январе 1939 г. второй вариант постепенно обретал реальные очертания. Он практически осуществился, когда полковник Сехисмундо Касадо, командующий Центральным фронтом, организовал мятеж против правительства Негрина[413]. В конце февраля 1939 г. Франция и Великобритания признали правительство Франко, а Асанья, уехавший во Францию, подал в отставку с поста президента Республики. В результате 5 марта 1939 г. был создан Национальный совет обороны, цель которого заключалась в согласовании условий капитуляции Республики. В Мадриде коммунисты продолжали оказывать сопротивление, но это был уже конец. Франко вопреки ожиданиям Касадо отказался гарантировать побежденным возможность эвакуации.