В одной из новостийных программ, хвост которой я застала,молоденький корреспондент бесстрастным голосом поведал о преступлении в центреМосквы. Я с каким-то болезненным интересом рассматривала его яркую футболку«Рибок», стараясь не вдумываться в слова. Не то чтобы они напугали меня, скореевсего я ждала их, но не подозревала, что развязка будет такой скорой. «Часназад, – жизнеутверждающе начал корреспондент, – произошла бессмысленная бойня почтив самом центре Москвы. Вооруженный «АКМ» и одетый в камуфляжную форму человек,предварительно выбив оконное стекло, ворвался в кабинет владельца казино«Монте-Кассино» господина Авраменко. В это время в кабинете находились самгосподин Авраменко и один из его телохранителей. Оба они были расстреляны наместе. Еще одному телохранителю удалось скрыться в Игровом зале. Но и он былрасстрелян неизвестным в камуфляжной форме. К месту происшествия были стянутысилы ОМОНа, и в ходе завязавшейся перестрелки преступник был убит. При нем былнайден медальон, принадлежавший бывшему бойцу московского спецназа АндреюБаширову. Как удалось выяснить, напавший на владельца казино Андрей Башировдействительно долгое время служил в спецназе, откуда уволился в тысяча девятьсотдевяносто третьем году, после чего воевал добровольцем в Югославии. По данным,полученным на этот час, Баширов страдал серьезным психи??еским расстройством идолгое время лечился в одной из закрытых психиатрических клиник. Причины,побудившие бывшего спецназовца так жестоко расправиться с владельцем казино иего телохранителями, попытается выяснить следствие…»

Баширов, надо же. Я даже не знала, что его фамилия –Баширов.

Вот и все. Я даже не смотрела на картинку, мне достаточнобыло убаюкивающего голоса корреспондента. Вот и все, Анна. Ты отомщена. И ты,Эрик, отомщен. Теперь я найду кого-нибудь, кто отомстит за бывшего спецназовцаАндрея Баширова. И эта цепочка смертей не прервется никогда.

Никогда.

Я больше не могла оставаться в квартире, теперь она казаласьмне склепом. Выйти на воздух, чтобы не задохнуться в смрадном смертном запахесебя самой. Выйти на воздух, выйти на воздух…

Я почти бежала из квартиры, прихватив сотовый телефон Леща.Даже лежащие на столе деньги и билет в Вену не остановили меня. Сотовый явыбросила в ближайший мусорный контейнер и до самого вечера слонялась помосковским улицам. Они казались мне пустыми, хотя и были запружены людьми. Ядаже не помнила, как оказалась в этом маленьком магазине английской парфюмерии,может быть, я все еще искала свой собственный, безвозвратно утерянный запах, аможет быть, меня привлекали все эти сдержанно-яркие, элегантные вещицы,созданные для других женщин.

А почему, собственно, для других?

Я вдруг почувствовала прилив сил и, протиснувшись к прилавку,запустила пальцы в тонкие бумажные палочки с наклеенными на них кусочкамипоролона. Первые три не произвели на меня никакого впечатления. Зато четвертая…

«Черт возьми, это же любимые духи Алены, – машинальноподумала я. – Ну да, именно этими духами я ее соблазняла. "OUTRAGE», воткак они назывались. «ИЗНАСИЛОВАНИЕ». Алена предпочитала «НАДРУГАТЕЛЬСТВО».

Алена.

* * *

…Алена. Алена Гончарова, погибшая в болоте под Питером.

Я вспомнила. Я вспомнила все.

Волна воспоминаний о прошлой жизни накрыла меня с головой. Япомнила. Я все помнила. Сумерки, в которых пребывало мое сознание последниеполгода, рассеялись, поток людей, которых я знала, и событий, в которых яучаствовала, захлестнул меня, перехватил дыхание. Кажется, я даже на секундупотеряла сознание; опершись на прилавок, я медленно сползла вниз, потянув засобой запах духов «Изнасилование».

– Аккуратнее, девушка! – Недовольный голое продавщицывернул мне ясность мысли и снова бросил в водоворот прошлого.

По моему лицу текли слезы, я перескакивала с имени на имя,жадно повторяя их про себя: белый ангел Иван, погибший во ВГИКе; белый ангелНимотси, убитый в моей квартире в Бибиреве; Венька, ее мальчики, Фарик и Марик;Грек; Влас; Володя Туманов; художник Серьга, маленький марийский гений… Дан…

Дан. Дан Сикора. Он предал меня. Он предал, но дальше кконцу списка, я не должна никого пропустить… Собаки на даче Кудрявцева –ротвейлеры, да, ротвейлеры, закрытые в комнате, Олег Марилов, ну конечно, как ямогла забыть, как я могла не вспомнить долгое тело ласки или хорька, Костя жемне показывал…

Костя. Костя – моя нынешняя жизнь. В этой жизни меня зовутАнной.

Почему меня зовут Анной?

Ведь я же Ева.

Я сама выбрала это имя для себя. Это мое настоящее имя.

Мое настоящее имя. Мое поддельное, дважды обманутое лицо. Мояподдельная, дважды обманутая жизнь. Пластическая операция – я делалапластическую операцию… Но я не убивала Юлика Дамскера и его жену. Я даженикогда не слышала о них… В моей жизни был Иван, но никогда не было Эрика.Никогда не было Ильи Авраменко. Никаких документов из сейфа банкира, я Ева, ятак мало похожа на алчную тварь. Я любила Дана Сикору, преступника, которыйпредал меня… Олег убил его… Мы возвращались с дачи Кудрявцева. Именно возлеБронниц (ну конечно же, я была в Бронницах, как я могла забыть!) мы подобралиэту девочку, голосовавшую на обочине: короткая черная стрижка, умоляющее лицо,слишком красивое, чтобы оставаться на краю дороги… Она сказала, что она изобщины по реабилитации наркоманов, что у нее украли деньги и документы. Что ейнужно в Москву. Она даже сказала, как ее зовут… Я вдруг испугалась, что невспомню этого случайного имени, и почти тотчас же вспомнила его.

Елизавета.

Имя слишком громоздкое для такой миниатюрной девушки. Тогдая подумала именно так. А Олег все рассказывал мне о своем друге Косте Лапицком.Косте, рядом с которым все умирают. Его единственный друг Костя Лапицкийприносит в его жизнь ощущение опасности, Костя – это русская рулетка во плоти.Он так и сказал тогда, спасший меня от бесславного самоубийства Олег: «Русскаярулетка во плоти…» Он улыбнулся, я помню эту искушающую судьбу улыбку, онповернулся ко мне, Еве, и тут машину потащило. Он не справился с управлением, имы врезались в эстакаду. Последнее, что я помню, – отчаянный крик Елизаветы…

Я – Ева. Я никогда не была Анной. Я никогда не куриласигареты «Житан», только один раз, когда Иван привез мне их в подарок изФранции… Я никогда не пила можжевеловой водки. И слово «жиголо» никогда незначилось в моем лексиконе… Как меня смогли убедить в обратном? Как? Как?!.

Голова, казалось, сейчас взорвется. Но я отчаянно повторялапро себя все имена, я боялась хоть что-то пропустить… Теперь большинство этихимен никому не принадлежало, их обладатели были мертвы. Вокруг моей прошлойжизни только кладбище. Старое, полуразрушенное кладбище. А через почтиобвалившуюся стену – новые могилы…

Руки мои похолодели, я снова оказалась близка к обмороку: впрошлой жизни я никого не хотела убивать, я просто защищалась. История спорносценариями, в которую я влипла, заставила меня изменить внешность ипотянула за собой кровавый след смертей. Но я никого не хотела убивать, ятолько защищалась. А в этой, новой, жизни я сама вела людей в мышеловкуубийства. Что же сотворили со мной, как меня могли превратить в бездушную машину,как я сама могла стать ею… И ничего не шевельнулось во мне, когда Лещ пускалсебе пулю в сердце, когда убили Егора Самарина, когда изрешетили автоматнымиочередями тело Андрея, посланного мною на верную смерть…